В Древлянскую землю отправляют княжить Олега Святославича. Нет и намёка на то, чтобы Мал — или его наследник — остались в живых после побоища 946 года.
И чего ради Ольга стала бы держать при дворе детей своего злейшего врага, детей того, кто считался убийцей ее мужа? Виновники, свидетели, соучастники — Мал с семейством не были нужны Ольге ни в каком из этих качеств.
Более того, даже этимологического родства между именами Мала Древлянского и Малъка-Любечанина, как выясняется, нет. Передаю слово Алексею Карпову, автору биографии Владимира, вышедшей в 1997 году в серии "Жизнь замечательных людей":
"Имена Мал и Малък — разного происхождения. Если в имени Мал без труда виден славянский корень, то основа имени Малък, вероятно, иная. В семитских языках (арабском, древнееврейском) слово "Маlik" ("малик") означает "царь", "правитель".
Карпов предполагает хазарское происхождение Малки и её брата. Собственно, это предположение выдвинули ещё в 1970-х годах гебраист Валерий Емельянов (ныне, к сожалению, покойный) и А. Добровольский (известный также, как Доброслав).
Карпов, увы, не то не счёл необходимым сослаться на первооткрывателей, не то и впрямь ничего о них не слышал, что тоже вполне допустимо — исследования обоих авторов игнорировались в "академической среде", запуганной жупелом "антисемитизма"[16].
В любом случае, с радостью исправляю это, сознательное или нет, упущение исследователя. Единственное, в чем не могу с ним согласиться — так это в предположении, будто Малък мог быть "хазарским беком", наместником в городе Любече.
Я весьма скромного мнения о пресловутом "государственном гении" святой Ольги — и уже высказывал всё, что я думаю по этому поводу, в книгах "Святослав" и "Кавказский рубеж", но всё же, мне трудно допустить, чтоб даже при ней, спустя полстолетия после Олега Вещего, в русских городах вновь появились хазарские наместники!
А вот с утверждением Карпова — "славянское имя сына Малька Добрыни в этом случае не должно смущать" я как раз охотно и целиком соглашусь.
Ещё в "Киевском письме", документе из деловой переписки, которую еврейская община Киева не то в X, не то в IX веке вела с единоверцами из далёкого Каира, появляются имена вроде Иегуды Северяты и Гостяты Кабиарта бен Коген (сочетание, кстати, фантасмагорическое — имя славянское, прозвище тюркское, а фамилия обозначает принадлежность к касте потомков жрецов-когеним Иерусалимского храма, которая не смешивалась не то что с гоями-инородцами, но даже и с другими евреями).
