Отнимите у него смычок, скрипку, костюм, авторучку. Кто будет перед вами?
А Рихтер? Крики: «Рихтер! Рихтер!» Отнимите у него рояль, отнимите оркестр, ноты, не впускайте публику и не разрешайте напевать. Где Рихтер? Где? А кто перед вами? А такой, как я, он, или он, или я, или ты.
А где будет ваш автоинспектор? Все кричат: «Автоинспектор! Автоинспектор!» Отнимите у него свисток, форму, пистолетик и палку полосатую. Может надрываться на любом перекрестке – никто не притормозит. Только если велосипедиста схватит за лицо пятерней – тот остановится, но может вступить в ответную драку, потому что кто перед ним? Автоинспектор? А на ногах у него что? Босоножки!
Теперь отними у нас… Нет… Дай нам… Или нет… Отними у нас… одежду… Ну, еще поделить людей на две половины сумеем, а дальше что? Ничего… Пляж… Страна северная, значит, не пляж… Кто кого слушает? Физически слабые слушают всех. Физически сильные поступают, как сами могут сообразить. А как они сами могут сообразить? А как военных узнать? Любой лось, зашедший в город, плюнет на любого военного или толкнет… а у того даже топнуть нечем… Босиком и под бокс…
Поэтому надо очень цепляться за то, кто что имеет. Жена хорошая, – держи жену. Рояль, – держи рояль. Держи публику. Скрипочка есть? Палочка полосатая, пистолетик, штаны форменные?…
По штанам, роялю, жене и скрипке вас отличают от других голых!
Что бы я делал в экстренных случаях, в пиковых положениях?
Я бы кушал ночью – это раз. Спал бы днем – это два.
Пил бы для веселья с быстро хмелеющими женщинами от недорогих вин типа «Алиготе» – три.
И только с пьяными женщинами разговаривал – четыре.
Я бы работал, когда хочется, – шесть.
И часы бы перебил – семь.
И детей бы узаконил. И наелся устриц.
И в Париж на минутку и обратно – восемь.
И в деревню на подводе с сеном и девками – семь.
А обратно быстро на машине – девять.
И спать – десять, одиннадцать, двенадцать.
Стричься у ласкового парикмахера с длинными пальцами, а бриться у длинноногой, смуглой, и сидеть низко, чтобы она наклонялась и пачкала свой нос в пене, а я бы ее слизывал, и мы бы оба смеялись.
Это восемь.
Охотиться можно, но не на уток, а на воднолыжников из мелкокалиберки с упреждением. Это семь.
И не забыть выиграть у китайцев сражение и Порт-Артур отбить у них.
И тут же окружить себя пленницами.
Портреты им поменять на свои.
Из ручек у девушек цитатники вынуть и вложить что-нибудь другое – это шесть.
