Ольга. Обыкновенная…
Елена Алексеевна. Ты могла бы хорошо танцевать.
Ольга. А я хорошо танцую.
Елена Алексеевна. Нет, я говорю о балете… Для меня существуют две идеальные балерины: Анна Павлова и Галина Уланова. В честь этого я и дочек так назвала. Только они не оправдали моих надежд.
Ольга. Нет, в балете я не специалист. Мне и не до того. Я знаете как живу? Учеба да работа, так и бегаешь, как заяц. Я и комсорг группы, и профориентация на мне, и клуб «Верность» на мне, и спортлагерь. Кроме того, из-за моего голоса и дикции мне поручают выступать с приветствиями, с репортажами…
Елена Алексеевна. Ты, я вижу, активная девочка, все совмещаешь.
Ольга. Не знаю… Во всяком случае, если мастеру, скажем, нужно отлучиться, на меня можно оставить любую группу. У нас в ПТУ всё домашние дети, а дети, воспитанные дома, это совсем не то…
Потом они сидели в комнате, где были вчера. Ольга продолжала рассказывать – небрежно, между прочим, чтобы это не выглядело похвальбой.
Ольга. А специальность у меня будет – газорезчица, уже проходим практику на заводе. Тут и голова нужна, необходимо разбираться в чертежах. Ну, отметки у меня какие? У нас только одна девочка не имеет троек. Я тоже близка к этому результату. Если бы я еще не работала помимо учебы…
Елена Алексеевна (рассеянно). Где же ты работаешь?
Ольга. Я уже вам говорила.
Елена Алексеевна. Ах да, прости.
Ольга. Я животных кормлю в мединституте, мышей. Семьдесят ре плюс стипендия тридцать три, вот считайте.
Елена Алексеевна. Как же ты тратишь эти деньги?
Ольга. После интерната первое время у меня все на еду шло. Я думала: как это взрослые не хотят пирожное, например, съесть или яблоко? А сейчас уже настолько наелась, поняла, взрослые за свой век тоже наелись…
Елена Алексеевна. Ну вот, Оля. Мы с Вадим Антоновичем тут о тебе говорили. Как эта ошибка могла произойти? Все-таки какая-то неясность. Хотелось бы кое-что узнать поточнее. Кроме этого письма, что ты знаешь о своей матери? Кто она была? Хоть какие-нибудь сведения у тебя есть?
Ольга. У меня есть сведения, что она сдала меня в Дом младенца. И сама туда попросилась санитаркой, чтобы быть все время при мне. А через три месяца исчезла. И не вернулась.
Елена Алексеевна. Санитарка, санитарка… Постой, санитарка… Вадим!
Вадим Антонович вышел из своей комнаты с двумя книгами в руке, косвенно давая понять, что он работал и его оторвали. Но Елена Алексеевна была слишком возбуждена, чтобы обратить на это внимание.
