– Ну, хоть ноги отдохнут, пока нас пороть будут! – весело отозвался Барс.
Граф Готен покосился на юношу и произнес, обращаясь к принцессе:
– Не понимаю, ваше высочество, зачем вы держите при себе этого наглеца. Его давно уже следовало бы повесить.
Милана ничего не ответила, она и сама себе не смогла бы объяснить почему до сих пор терпит все насмешки дерзкого раба. Барс же подмигнул графу и сказал:
– Если меня повесят, тебе, дружище, придется тащить эти носилки вместо меня. Впрочем, тебе будет полезно поразмяться, ты как-то плохо выглядишь, засиделся в седле.
Готен вспыхнул от возмущения, благородный дворянин совсем не привык к подобному обращению со стороны прислуги. Он с превеликим удовольствием отхлестал бы плетью молодого наглеца, но опасался гнева принцессы – все-таки этот дерзкий раб принадлежит ей, а король Хармас приказал потакать всем прихотям своей невесты. Скорее всего, узнав о притязаниях босоногого раба на руку Миланы, король сам прикажет четвертовать его, но пока они еще далеко от Голубой Долины.
Граф пришпорил коня и проехал чуть вперед, удостоив раба лишь презрительным взглядом. Барс ухмыльнулся.
Через некоторое время занавеска паланкина откинулась. Сидеть в бездействии в покачивающихся носилках было слишком скучно и девушка вновь выглянула наружу. Как ни был дерзок Барс, все же он по-своему развлекал капризную принцессу.
– Что-то тебя давно не было слышно, раб, – надменно сказала Милана. – Почему же ты замолчал? У тебя кончился запас твоих гадостей? Тебе больше нечего сказать своей госпоже?
– Ты непостоянна в своих желаниях как все женщины, – отозвался Барс. – Совсем недавно ты требовала, чтобы я прикусил язык и вот уже сама снова разговариваешь со мной и удивляешься почему меня не слышно. Я знаю, что небезразличен тебе, но никак не думал, что ты соскучишься так скоро.
– Тебя все-таки следует наказать за твою наглость, раб! – вновь рассердилась принцесса.
– Ты всегда успеешь это сделать, я никуда от тебя не денусь.
– Почему же? Ты ведь не побоялся сбежать из поместья Тилпа. Что не позволит тебе снова устроить побег?
– Ты сама должна это знать.
– Глупый раб! Если я спрашиваю, значит, не знаю. Объясни своей госпоже, что ты имеешь в виду?
Барс поднял глаза на Милану и улыбнулся.
– Разве можно объяснить любовь? Ты госпожа моего сердца. Со своим табором я исколесил полсвета и видел великое множество прекрасных девушек. Но никогда еще меня не мог пленить чей-либо взгляд. А к тебе мое сердце само накрепко приковалось незримыми цепями. Оно поет, когда я вижу тебя. Ты словно ангел, спустившийся с небес, твои глаза подобны бездонной глубине звездного неба, твой нежный голосок льется как ласковое журчание прохладного ручейка, а уста манят к себе страстным желанием поцелуя. Ты как будто специально создана для любви и наслаждения…
