– Ну, как тебе воздух? – спросил Лен тоном победителя. – Сказка!
– Да при чем тут сказка? – ответил Штель очень будничным голосом. – Воздух как воздух, и ничего особенного. Это тебе он в новинку, вот ты и впадаешь в эйфорию. А привыкнешь – станешь воспринимать как должное.
– Вот как? Можно подумать, что ты-то не впервые так дышишь?
– Ну, не впервые, и что?
– Закрытый ты человек, Штель.
– Уж какой есть. Да и ты тоже – не место общего пользования.
– Такой комплимент слышу в первый раз в жизни. Спасибо.
– Кушай на здоровье. Ну хорошо – не пора ли переходить к делам?
– Еще хоть пяточек минут – подышать так: спокойно, радостно… Весело, вот как. Никогда не думал, что дышать можно весело.
– Ты – командир, тебе виднее…
Эти пять минут Казус целиком использовал для дыхания – но одновременно и для размышлений, конечно, о предстоящем: мысли вдруг посыпались, как табак из дырявого кисета. Потом сказал:
– Знаешь, ощущение такое, словно я полдня отдыхал. И сейчас готов был бы познакомиться с какой-нибудь приятной женщиной – для серьезных отношений, как пишут в объявлениях. Это я-то! Чудеса. Ладно, по делу. Что имеем?
– Что имеем – не храним, – хмуро отозвался Штель, видимо, продолжая что-то переживать в глубине души.
– Ну-ну. Больше оптимизма, друг. Имеем… Постой: знаешь – я вроде бы уже в состоянии достать их. Потерпи еще немного – просканирую…
Он устроился на траве поудобнее, расслабился, закрыл глаза. Потекли минуты молчания – словно бы по одной на каждого, нашедшего свой конец в этом мире, вернее – на каждую, гибли тут, по слухам, только женщины… Хотя вранье, наверное: с чего бы гибнуть в таком воздухе? Как всегда, в правительстве что-то напутали… Ну, что мы ощущаем?..
Штель словно окаменел – только мерное дыхание говорило о том, что жив и все у него в норме – кроме мыслей, быть может, но думать он сейчас мог без опасений быть подслушанным: Казус удил совсем в другом пруду. И, кажется, какую-то рыбку вытаскивал, большую и малую, как в сказке. Не менее чем на четверть часа затянулся этот сеанс дистанционного сканирования, наконец Лен открыл глаза, потянулся, даже зевнул, словно бы дремал только что, а не занимался нелегкой, донельзя напрягающей нервную систему работой.
– Ну вот, – сказал он после этого, – картина, в общем, нарисовалась достаточно ясно – конечно, не полностью, поскольку половина наблюдаемых все еще видит сны, а из снов я заключений не делаю, хотя подглядывать их иногда доставляет немало интереса – чтобы не сказать удовольствия. Зато бодрствующие пятьдесят процентов дают неплохое представление. Готов воспринимать?
