Слушая неожиданные откровения Флоренского и пригубляя из стакана заморскую янтарную самогонку, Юрка старался переварить мысль, что этот летний день дал ему не только родного отца, но еще и старшего единокровного брата. Чудная штука жизнь. Иные ее повороты и зигзаги куда невероятнее выдуманных латиноамериканских страстей.
– Через полгода я скорешился с одним тертым типом, без пяти минут законником, и, оставив Катьку с Русланом в Питере, уехал сначала в Польшу, а потом – нелегалом во Францию, где была серьезная тема для бизнеса, – продолжал увлекшийся Флоренский. Игорный воротила неожиданно нашел собеседника, которому можно было без риска излить душу, говорить, как с самим собой. – Поначалу дела круто пошли в гору, но французские компаньоны меня подставили, и я едва не подсел в торбу по полной программе, лет на двадцать. Чужую мокруху хотели на меня повесить, сволочи… Адвокат-проныра выручил. Правда, за это пришлось через оставшихся на свободе дружков отстегнуть ему треть всего заработанного!
– Свобода бесценна, без нее все теряет смысл, – вставил Юрка. – Главное – выпутался, а деньги – дело наживное.
– Да уж, – осклабился бизнесмен. – В общем, депортировали меня назад в Союз, а тут уже полным ходом перестройка, еще тридцать штук деревянных нужному человеку сунул, и отвязались. Ну а дальше – по традиционной схеме! Кооператив, фирма, и вот в конце концов открыл этот ночной клуб. Может, через годик-другой еще один организуем. Как карта ляжет… Ну, вопросы есть, Юрий Леонидович?
– Вроде нет, – пожал плечами Юрка. – Только ты не сказал насчет жены и Руслана, где они сейчас?
– Жены больше нет, – нахмурившись, сообщил Флоренский. – То есть она, конечно, есть, жива-здорова, но… Пока я был в Европах и регулярно через корешей засылал ей дорогие шмотки, чтоб продавала и жила по-людски, эта тварь сбросила парня в интернат, а сама спелась с одним картежником-альфонсом. Когда я вернулся в Питер, она была с ним в Сочи, помогала кидать богатых лохов в катранах… Пацана я из интерната забрал, а ее, когда с юга прикатила (хахаля ее сочинские воры на перо посадили), отмудохал, как бог черепаху, и вышвырнул пинком под зад. Сейчас живет где-то на гражданке, курва, сидит без работы. Есть у меня подозрение, что Руслик ее иногда навещает, денег дает, но мне он ничего не говорит… Плевать я на нее хотел!
– А где Руслан живет, с тобой?
– На фига ему это нужно, двадцать шесть лет амбалу?! – хмыкнул коммерсант. – У него свой коттедж за городом, квартира в центре, девки всякие. У меня работает. Оперативный уполномоченный по особым поручениям, – хитро прищурился Леонид Александрович, смерив Юрку оценивающим взглядом, словно решая: подходит тот или нет? Помолчав, сказал осторожно: – Вот отдохнешь чуток, обживешься, и я тебя к нему на стажировку пристрою. На таких важных местах, Юрик, надо держать только тех, в ком ты уверен на все сто, кто не продаст тебя предложившему больше… А разве есть кто-нибудь ближе родного сына?
