- Зачем тебе поэт? Твоего философа недостаточно?
Стрекоза засмеялась:
- Я тут подумала, что живописец у меня уже был, в юности был музыкант, сейчас я имею философа, для полного боекомплекта мне не хватает только поэта, поэт завершит композицию, я отработаю карму и, наконец, выйду замуж за нормального человека.
Девицы стали собираться, а я толкнул Воропаева под столом.
- Ну что?
А этот придурок морщится:
- Староваты…
Я говорю:
- Ну, тогда ты тут посиди, подожди помоложе, а я попробую познакомиться. Мне они нравятся, и анамнез, по-моему, располагает.
А девицы уже оделись и, можно сказать, выходят.
Хорошо возле кафе оказался ларек с мягкими игрушками. Стрекоза остановилась, и мы их догнали. Я сказал:
- Здравствуйте.
Девицы оглянулись:
- Здрасьте.
- Мы сидели вместе в кафе… - начал я.
Но тут Воропаев меня прервал:
- Мадмуазель, - обратился он с изысканной вежливостью и актрисе. - Вы помните Ницше?
Я зажмурился.
Актриса с испугом на него посмотрела:
- Кого?!..
- Как вы думаете, мадмуазель, - сказал Воропаев и сделал эффектную паузу (я зажмурился сильнее) -… на кого я сейчас больше похож: на верблюда, льва или ребенка?..
Актриса, оправившись от первоначального испуга и поняв, видимо, нашу безобидность, устало посмотрела на Воропаева:
- Вы похожи на… она чуть помедлила (возможно пытаясь сдержаться), на козла.
Стрекоза прыснула: - Ну зачем ты так… - И они быстро отошли.
Воропаев печально улыбнулся: - Я сам подставился, да?
Я покачал головой: - Не обращай внимания. Оказались дуры. Или очень устали.
- Да нет, - сказал Воропаев, - я сам…
Мы медленно двинулись в сторону Калининского. Я сам, - повторил Воропаев. Плюшевый крокодил из корзины с неигрушечной злобой, выпучив глаза, скалился на нас огромными плюшевыми зубами.
- Нельзя было задавать умных вопросов, - сказал я. - Надо было про что угодно, только не про Ницше…
- Почему у тебя нет знакомых женщин легкого поведения? - требовательно спросил Воропаев через несколько минут. - Почему? Во-первых, теперь это модно. Во-вторых, не иметь таких знакомых глупо. В-третьих, несовременно. Кстати, среди них есть настоящие интеллектуалки. Вот у меня недавно была одна. С месяц назад. В первый раз я отдал ей ползарплаты. Двести баксов. Сто - такса, и еще сто от себя. За профессионализм. Во второй она пришла так. Без денег. Сводня говорит: влюбилась… У нее был муж, офицер-подводник. Полковник в отставке. Два года назад уехал в Польшу на заработки и пропал. Я читал ей Цветаеву. Потом Брюсова. Два раза трахнул в подъезде. Знаешь дом Сумбатова-Южина, во дворе еще сирень, вот там, потом говорю: я так больше не могу. Не могу, потому что это серьезно…
