— Восемнадцать, — ответил Конан, прибавив себе полгода или год. Мать, возможно, и помнила точный его возраст, но сам он такими мелочами не интересовался.
— Восемнадцать… — задумчиво протянул старец, и над Конаном будто громыхнули отзвуки дальних громов, какими гневный Кром, Владыка Могильных Курганов, пугает смертных. Но Арруб, похоже, не гневался и пугать его не собирался.
— Значит, тебе восемнадцать весен, — повторил он. — Прекрасный возраст, когда человек еще достаточно молод, чтобы воспринять любую науку, и достаточно крепок, чтобы не рухнуть под грузом знаний… Но ты, как я полагаю, уже обзавелся ремеслом, а? Не слишком почтенным, однако боги благославляют всякое умение… особенно Бел… — Тут Арруб в очередной раз хмыкнул, потер морщинистую щеку и неожиданно спросил: — Так как же тебя зовут, юный слуга Бела? Откуда ты родом? И что искал в моем доме?
— Зовут меня Конан из Киммерии, а искал я у тебя то, что всегда ищут слуги Бела — золото, камни или иные сокровища. Говорят, ты очень богат, мудрейший?
Но Арруб словно не заметил последнего вопроса.
— Киммерия… — раскатился над Конаном его гулкий голос, — Киммерия… Это на севере, между Гандерландом и Ванахеймом… Много скал и снегов, много волчьих стай и мало пищи… Но достаточно железа и крепких рук, чтобы сковать меч и поднять его для грабежа… Ты из таких, молодой северянин?
— Из таких, — согласился Конан, ибо отрицать очевидное было не в его правилах. Затем, поерзав на холодной медной пластине и чувствуя, что разговор предстоит долгий, он сказал: — Не дашь ли ты мне подстилку, премудрый? А то мой зад скоро примерзнет к твоему хибату.
— Что?.. А, ну да, конечно! — Арруб подцепил двумя гигантскими пальцами клочок ткани и бросил гостю. — Вот, подложи, сын мой. Вредно сидеть на холодном; это вызывает отлив желтой и красной желчи в членах и прилив черной.
— А потом?
Целитель пожал гороподобными плечами.
— Можешь остаться без наследников, мой юный северянин.
— Клянусь Кромом, это меня сейчас не волнует, — промолвил Конан. — И лучше бы тебе, премудрый, не толковать о желтой, красной и черной желчи, а приниматься за дело.
— Это за какое дело? — пророкотал Арруб с явным недоумением в голосе.
— Смешай в своем хибате горячительные и охлаждающие зелья, добавь чего положено, подогрей, а потом дай мне выпить. Только вина или меда плесни побольше!
— Это еще зачем?
— Затем, чтобы снадобье твое не очень горчило.
— Какое снадобье?
Непонятливый старик, подумал Конан и терпеливо пояснил:
