Рычание наемника стало слабее. И, пожалуй, в нем появились жалобные нотки. Время пришло! Издав боевой клич, Конан бросился в атаку.
Такой быстроты, такого натиска от утомленного человека наемник не ожидал. Он теперь думал только о защите. И чувствовал, что долго не продержится. С отчаянием в глазах, отступая с каждым шагом, он приближался к шеренге своих сотоварищей, и они с тревогой и изумлением следили, как добивают их лучшего бойца. Как ловко, в каком темпе работает мечом этот странный варвар, почему-то вызвавшийся сражаться за проклятого демона, который опустошил эту некогда прекрасную страну!
Конан не ослаблял темп, хотя и сам уже изрядно устал, но теперь, как никогда важно было не дать отдыха противнику, дожать, добить…
Меч выпал из усталых рук наемника. Пытаясь поднять его — ежесекундно ожидая последнего, смертельного удара — уставший воин упал на колени, и руки его попытались обхватить рукоять своего, такого привычного и родного оружия. Пальцы не слушались, не гнулись, соскальзывали с рукоятки.
И заплакал от бессилия воин. Опустил голову, признавая поражение, приглашая противника нанести последний удар…
Замер Конан с поднятым мечом. Замерли обе армии. Стих ветерок. Остановили свой бег тучи. Остановилось солнце, желая посмотреть, чем кончится поединок… И в тишине раздался тонкий голос Хепата:
— Не убивай его, Конан…
Уставший киммериец опустил меч, воткнул его в землю и помог подняться с колен противнику, по лицу которого текли слезы бессилия.
И наемники — эти суровые убийцы, не знающие жалости, но знающие, что такое воинская честь — все, как один, подняли зазубренные, побывавшие не в одном сражении мечи, и издали приветственный крик, чествуя великодушного победителя.
— Почему же ты выступаешь на стороне демона? — слабым голосом спросил побежденный наемник, которого поддерживали под руки его товарищи.
— Это временно, друг… временно.
Окруженный личной охраной, подошел правитель страны — Конан поймал себя на мысли, что даже не знает, в каком мире, в какой стране он оказался…
Правитель, немолодой грузный человек с седыми висками и уставшим взглядом, сухо произнес:
— В соответствии с договоренностями мы уходим.
Потом грустно посмотрел на Конана и проговорил ту же фразу:
— Почему ты на стороне демона?
Конан, блестящий от пота, сверкавшего в лучах закатного солнца, оперся на меч и тихо, но твердо ответил:
— Он меня вынудил… Но скоро я найду способ разделаться с ним!
Что-то блеснуло в усталых глазах правителя и, уже собираясь уходить, он прошептал:
