— Но зачем ты убила его? Зачем помешала мне исполнить задуманное?
— Затем, что он всё равно сумел бы освободиться. Да не хмурься, я не говорю, что его упустил бы ты. Не-ет, ты, конечно, доставил бы его к месту назначения в лучшем виде. Просто тех, кто давал тебе задание, я знаю достаточно. Рано или поздно, он вырвался бы на свободу. Если не силой, так хитростью, или подкупил бы кого. Да и знает он многое. Не один и не двое в городе были вовсе не так уж заинтересованы в поимке Голта, как хотели бы показать.
Она помолчала.
— А потом бы он начал мстить.
— Тебе?
— Пф-ф! Что может мне сделать этот мальчишка?! Нет, он бы постарался достать тебя. Или — выместить зло на тех, кто не в состоянии от него защититься. Раз уж я решила действовать, надо было довести дело до конца.
— Но ты уверена, что он погиб?
— Там пороги, Конан. Волны, острые камни. На протяжении лиги. Я успела наложить на Голта заклятье, не позволяющее изменять облик. Вряд ли он сумел выбраться.
— Вряд ли?
— Я уверена в этом, Конан. В дверь постучали.
Кешт улыбнулась вошедшей — невысокой девушке с русой косой, падающей на грудь:
— Принесла? Умница, Ари. Знакомьтесь. Конан, охотник, воин и следопыт. Ариниона, моя ученица.
Девушка вскинула на меня серьезные серые глаза. Я вежливо наклонил голову.
В руках Ари держала меч. Тот самый, выбитый мною из рук Голтаргона в лесу. На темном рубине, украшающем навершие, играли пурпурные блики.
— Твой трофей, — улыбнулась Кешт. — Возьми этот меч себе, право же, он того стоит.
Ари отдала мне клинок и вышла.
Кешт поднялась, поставила бокал с недопитым вином на стол, не спеша приблизилась ко мне.
— Как ты себя чувствуешь, Конан?
— После твоего лечения — великолепно. Как новенький.
В вырезе ее платья поблескивал изумруд на серебряной цепочке.
— Могу хоть сегодня пуститься в путь, — сказал я, в глубине души отчаянно ища повод задержаться.
— Так быстро? — Кешт присела на подлокотник моего кресла. Зеленые глаза ее оказались почти вровень с моими. — Какая в этом нужда?
— Я мог бы...
Тонкий пальчик лег на мои губы, заставляя умолкнуть.
— Ты мог бы остаться, Конан. И я буду рада, если ты задержишься здесь, охотник. Столько, сколько захочешь.
Что ж, меня не требовалось упрашивать. В моей жизни было полно дорог и впереди их оставалось не меньше. Дороги могут и подождать. Куда они денутся, дороги?
* * *
Я полюбовался игрой бликов на клинке и убрал меч в ножны. Откинулся на спину, заложив руки за голову и глядя в небо. Там, наверху, разгулялся ветер, гнал серые облака, яростно рвал их в клочья, и в прорехах то тут, то там, выглядывали холодные звезды.
