- Не знаю, что с парнями на селе делается, - почесывая голову, проговорил вошедший в избу староста, - бесятся, охальничают... А тут еще чужаки какие-то, из соседней деревни, что ли, понаехали, баламутят наших. Пойтить позвать жандармов, что ли?
- А сколько их? - поинтересовался Чебутыкин.
- Да человек семь, либо меньше будет.
Староста ушел. В одном конце села завязалась драка, еле разняли. В квартиру лавочника влетел здоровенный булыжник, завернутый в какую-то бумагу, лавочник развернул бумагу, а на ней было такое написано: "Смерть паразитам и эксплуататорам!"
Смысл этой фразы лавочник так и не понял, но, почувствовав в ней что-то недоброе, понес ее к жандармскому унтеру, который и объяснил ему обстоятельно, что тут "такое, такое завернуто", а в общем, "ах они, сукины дети". Жандарм не стал вдаваться в более подробные разъяснения и начал пристегивать шашку.
- Ой, что-то неладное, - проговорил лавочник, встречаясь с Чебутыкиным, который никак не мог сидеть дома, потому что возле дома... черт его знает что такое парни с девками устраивать под окошками начали. Конечно, ничего особенного... Но все-таки... смотреть как-то неудобно.
- А что? - спросил он.
- Да, так... Смотри-ка, смотри-ка, - шепотом заговорил вдруг лавочник, - рожи какие-то незнакомые.
Чебутыкин обернулся и обомлел. В толпе стоял человек, который еще недавно сидел верхом на телеграфном столбе и перерезывал провода.
Вдруг откуда-то вынырнули два жандарма с озабоченными, встревоженными лицами, и не успел человек опомниться, как его схватили уже за локти и куда-то повели.
Парни шарахнулись в стороны и рассеялись. А Феофан Никифорович, почувствовав себя вдруг в странном и неприятном одиночестве, решил, что, пожалуй, лучше поскорей пройти к своей знакомой - продавщице казенной винной лавки.
Захлопнув за собой калитку, он, уже значительно успокоившись, приоткрыл ее опять и высунул голову, желая поинтересоваться, что же это такое будет.
На улице было пусто, но изо всех окошек торчали любопытные головы. По дороге навстречу жандармам, ведущим арестованного, ковылял старик-нищий, но и он испуганно остановился, заметивши процессию с арестованным.
Нищий был стар и сгорблен, но когда жандармы сделали шаг мимо него, нищий выпрямился и выстрелил одному из них в спину, другой испуганно шарахнулся в сторону сам, а пленник рванулся вперед.
И почти тотчас же с окраины послышалась частая стрельба, и несколько человек с красным флажком появились откуда-то на улице.
