– Только не говори, что присмотрел мне еще одну яхту. Катрина еще после той не отошла.
– Нет, это совсем не яхта.
Тодд вынул платок и вытер лоб.
– Ну и жарища сегодня! Ты что, не чувствуешь? Я весь мокрый. Да поставь ты себе кондиционер хотя бы. Я могу тебе по дружбе…
– Я люблю солнце. Потому я и живу здесь.
Тодд усмехнулся и посмотрел на пустынную дорогу, заворачивающую налево. Шины джипа шуршали по пересохшей земле, вздымая за собой облака пыли. Проехав с милю, Хэнк свернул на узкую тропинку. Тодд смотрел через плечо на плещущееся море, затем оно скрылось от его взгляда за высокой кирпичной стеной, длиной почти в две мили. Тропинка становилась все уже и уже. Тодд вздрагивал каждый раз, когда джип подскакивал на ухабах. Наконец Хэнк подъехал к стоянке. Он остановился так близко от стены, что не смог открыть дверь машины.
– Я вылезу с твоей стороны, – сказал он.
Тодд вышел из машины и уставился на пустую дорогу.
– Это что же, мы приехали в никуда?
– Ты порой бываешь слишком нетерпелив. Здесь недалеко.
Хэнк указал на деревянную дверь в стене.
– Есть еще один вход, но я хочу, чтобы ты увидел ее отсюда.
– Да кого ее?
– Увидишь, – сказал Хэнк, открывая дверь. Пойдем. Тодд вошел и очутился как бы в лесу. На несколько ярдов от стены тянулись густые деревья, растущие так близко друг к другу, что узкая тропинка между ними была едва заметна. Хэнк запер дверь и положил ключ в карман.
– Пошли, старина, – повторил он и ступил на тропинку.
Приятно было ощутить тенистую прохладу после изнурительной жары. Тодд посмотрел вверх, на зеленые верхушки сосен, уходящие в небо, и почувствовал себя как бы под высокими сводами собора. Это впечатление усугублялось тишиной и отдаленностью этого места. Воздух был насыщен ароматами хвои, и дорожка под ногами была усыпана иголками.
– Это частная земля? – подозрительно спросил Тодд.
– Местами. Она принадлежит одной и той же семье вот уже около двухсот лет.
– Ты хочешь сказать, что мы вторглись в чужие владения?
– У меня же есть ключ, если ты успел заметить.
– Если у тебя автомат, то это еще не значит, что ты солдат.
Хэнк улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
– Не волнуйся, у нас есть разрешение. Пошли, – повторил он.
После пятидесяти ярдов Тодд начал задыхаться.
– Зачем так бежать? – попытался протестовать он. – Кто бы она ни была, она подождет. Ты ей сказал, что ты не один?
– Ты шутишь? Ничего, пробежишься с милю. Это даже восхитительнее секса.
Хэнк усмехнулся, увидев, как Тодд изумленно выпятил глаза.
