Сэлли подняла голову и посмотрела на нагруженную сумками Катрину.
– Успела, значит?
– Перед самым закрытием. – Катрина взглянула на часы. – Уже почти шесть. Заканчиваешь?
Сэлли встала и потянулась за чехлом от машинки.
– Уже закончила. Я только хотела перед уходом проверить счета.
Вдруг сверху послышался душераздирающий вопль:
– Мать твою!
Сэлли аж подскочила. Она вспыхнула и поглядела в потолок.
– Что за х…ня! – прорычал голос. Катрина с ужасом посмотрела наверх. Сэлли смущенно произнесла:
– Он только что прошел туда.
– С ним кто-нибудь есть?
– Никого.
Покачав головой, Катрина поспешила на второй этаж.
– До завтра, Сэлли, – бросила она через плечо. Наверху продолжали материться:
– Что за черт! – прорычал Тодд.
Он стоял посреди комнаты, с красным от злобы лицом. Вдоль стен кабинета было расставлено несколько чашек, перевернутых набок, а пол был усеян мячами для гольфа. В тот момент, когда Катрина вошла, он замахивался клюшкой.
– Идиотская игра! Она меня бесит.
– Тебя слышно по всему зданию. Ты напугал Сэлли до смерти.
– Пусть слышит, черт возьми!
– Ругаться вовсе не обязательно.
– Все ругаются.
– Но не такими словами.
Его глаза засветились, когда он посмотрел на нее – Какими словами?
– Сам знаешь какими.
– Ха! – усмехнулся он. – Я разозлился, только и всего. Все матерятся, когда сердятся.
– Не думаю. Я, например, не матерюсь.
– Значит, ты материшься про себя.
– Никогда.
Он облокотился на клюшку.
– Как же ты тогда ругаешься? – спросил он с вызовом.
Она покраснела.
– Не знаю. Проклятье. Черт побери. И все такое. К чертовой матери.
– К чертовой матери! – Он расхохотался. – Ну и кретином же я буду выглядеть, если буду орать на все здание: «К чертовой матери!»
– Все лучше, чем мат, – настаивала Катрина, еле сдерживая улыбку.
Тодд отложил клюшку и подошел к ней. Он нежно убрал прядь волос со лба Катрины и поцеловал в кончик носа.
– Хорошо. Я принимаю замечание.
– Никто не вынуждает тебя ругаться. Это просто привычка. Ты можешь перестать, если захочешь. С такой силой воли ты всего можешь добиться.
Он улыбнулся и потрепал ее по щеке.
– Ты действительно так думаешь?
– Да.
– Хорошо.
– Бросишь ругаться?
– Постараюсь. – Он снова поцеловал кончик ее носа. – Слушай, – сказал он. – Я, пожалуй, уберу в комнате, пока ты готовишь ужин. Что у нас сегодня?
– Курица по-киевски, если не возражаешь.
– Курица по-киевски – это звучит вкусно. Она повернулась и прошла на кухню.
Тодд нагнулся и начал подбирать мячи. Но его взгляд поневоле задержался на клюшке. Поколебавшись с минуту, он взял клюшку, как учил его тренер в гольф-клубе, – левая рука поверх правой, большие пальцы вниз по направлению клюшки. Согнув колени, он принял удобную стойку. Тодд посмотрел на чашку у противоположной стены и мысленно начертил прямую линию на ковре, по которой должен был полететь шар. Он занял твердую позицию.
