Есть, правда, одна деталь: со вступлением А. И. Тарасова-Родионова на пост главного редактора Госиздата, надолго прекратилась публикация выходивших в этом издательстве брошюрок с рассказами М. Шолохова. При этом в личном письме (от 21 июня 1927 г.; ЦГАЛИ, ф.613, оп. 7, ед. хр. 431, л. 4) Тарасов-Родионов уверял Шолохова в «дружеском содействии», однако в это же самое время, выкинул из 9 рассказов шолоховского сборничка «О Колчаке, крапиве и прочем» (М. - Л., Госиздат, 1927) сначала 4 рассказа, а потом еще один**. Вот она - л и ч н а я, документально подтвержденная связь Тарасова-Родионова с Шолоховым. Смутные указания Шкапы обретают наконец какую-то определенность.
Но одно обстоятельство портит всю картину - бытописательство. Во многом можно упрекнуть Тарасова-Родионова - в литературной неопытности, в надуманности фабул, в идеологической непримиримости… Но ярлык бытописателя ему никто еще не отваживался прилепить. Никакого быта Тарасов-Родионов не описывал и описывать не умел. Не говоря уже о том, что вряд ли влиятельный в 20-е годы Тарасов-Родионов позволил бы юному наглецу из провинции безнаказанно раскулачивать свои произведения, добавим последний штрих: Тарасов-Родионов никогда не писал о казаках.
На этом, собственно, можно поставить точку. Что-то Шкапа то ли запамятовал, то ли напутал…
Допустим, однако, последнее: Шкапа что-то напутал. Что именно и в чем? Вот он упомянул фамилию «Тарасов», мы доверились Шкапе, добрались до Тарасова-Родионова, убедились, что он искомым «Тарасовым» не является, и уличили Шкапу в заблуждении. А что если правы и мы, и Шкапа?!
Мы предположили, что под фамилией Тарасов скрывается Тарасов-Родионов, но ведь можно представить себе и обратный ход ассоциаций: Шкапа запомнил, что фамилия предполагаемого автора романа «Тихий Дон» напоминала фамилию популярного писателя Тарасова-Родионова, только была она не двойной, а «одинарной». И тогда Шкапа называет имя «Тарасов». Но ведь он мог ошибиться и выбрать не ту «половину». А вспомнить надо было: Р о д и о н о в!?
Современному читателю это имя говорит ровно столько же, сколько Тарасов-Родионов. Но в 1909 году ведущий «нововременский» критик и публицист М. О. Меньшиков сравнивал его книгу с «Воскресением» Толстого и называл его «знаменитым в будущем писателем» («Новое время», 1909, 25 октября). Корней Чуковский счел это произведение «самой отвратительной, самой волнующей, самой талантливой из современных книг» («Речь», 1910, 28 февраля).
