Все это Конан видит, уже чувствуя на себе чужое прикосновение. И его валит лицом на камни. Его руки выворачиваются за спину, сводятся вместе…
– Кром вас побери! – вырывается у Конана, и тут же макушку сотрясает от удара.
– Апрея! – это последнее, что успевает крикнуть киммериец…
…Жуткая, кинжалами проколовшая череп боль заставила его открыть глаза. Он хотел обхватить голову руками, но руки не поднялись, словно кто-то держал их за спиной. Он ничего не мог понять.
А тут еще вокруг зазвучал смех. И ничего не видно. Лишь отдельные пятна света во всеобщей темноте. И говорят на насквозь незнакомом языке…
Внезапно его затылок получил чувствительную затрещину. И опять послышался смех.
– Ничего смешного не нахожу, – пробурчал Конан.
Впрочем затрещина сослужила хорошую службу. Конан сразу вспомнил, что ему чудилось накануне его короткого сна или, лучше сказать, окунания в забытье, не принесшего ни отдыха, ни счастливого пробуждения.
– Что, вернулись за своим шнурком? – хмыкнул киммериец. И тут же последовал резкий, неприятный для слуха выкрик, совпавший со звонким шлепком. Это, конечно, опять шлепнули Конана по затылку. Предупредили.
«А где Апрея? – подумал Конан. – Может быть, ей повезло и ее не нашли под ветками?» Подумал, а в этот момент его рывком подняли с земли. Развернули…
И тогда его глазам, несколько свыкшимся с ночной мглой, удалось разглядеть перед собой лицо одного из тех, кто напал на них. Ни бороды, ни усов, ни щетины, узкий разрез глаз, выбритый лоб, сжатые тонкие губы. Кхитайцы? Но откуда?!
Раздался громкий властный выкрик – одно слово, резкое и немелодичное…
И с этого слова начались самые тяжелые часы из проведенных Конаном в этом мире. Часы, что занял переход.
Апрею, разумеется, тоже нашли. Конан скоро смог в этом убедиться, когда двух пленников со связанными руками, связали дополнительно, веревкой между собой и погнали по ночному лесу. Впереди, сразу за дикарем, замыкающим дикарский авангард из трех человек, поставили Конана, за ним Апрею. За девушкой тянулась цепочкой вторая часть узкоглазых варваров.
– Осторожно под ноги! Корень! – предупреждал Апрею киммериец, который иногда видел препятствия в темноте, иногда распознавал их, натыкаясь, и пока у него получалось удержаться на ногах.
«Как Апрея, уставшая, непривычная к долгой ходьбе по земле, сможет выдержать этот переход – в темноте со связанными руками? И что с ней сделают варвары потом? Что они с ней сделают, если лучница упадет и не сможет подняться? Развяжут ли ему руки, дадут ли ему нести девушку?» – невеселые (а откуда взяться веселым!) мысли тряслись в голове под ночную ходьбу.
