Через минуту-другую после того, как я устроился на скамейке, ко мне подсел мой связной. То, что он мой, я понял по его невыразительному гардеробчику: серый костюм, голубая рубашка, розовато-коричневатый галстук, русая голова, стеклянные глаза, узкие губы – неброский типчик, замаскированный под городской ландштафт. Разведчик-профессионал. Серый клещ-кровосос.
– Приятно познакомиться, Дмитрий Михайлович, – обратился он в воздух перед собой. – Всегда с интересом читаю ваши статьи. У вас хороший, образный язык, ударные концовки. Такие, как вы, только начинают в комсомольской прессе, а продолжают в центральных изданиях.
Замолчал, ожидая, как я отреагирую на комплименты. Интересно, про эти ударные концовки он сам придумал или кто-то ему подсказал? Например, Юрий Иванович. Коля бы мне такой комплимент не отпустил. Он не любил баловать.
– Спасибо, – сказал я. – Я, честно говоря, не ожидал, что мы встретимся на улице. Я так понял, что вы ознакомите меня с какими-то материалами...
– То есть вы ожидали, что мы вам дадим данные агентурной работы, протоколы допросов свидетелей, адреса и имена, я вас правильно понял? – перебил он меня с наигранной иронией, сразу давая понять, что он может перебивать, а мое дело слушать и слушаться.
– Я не знал, что именно вы мне собираетесь предоставить, но я предполагаю, что для написания статьи о Кононове мне нужно с чего-то начать. Какие-то... – я едва удержался, чтобы не сказать слово “инструкции”, которое окончательно лишило бы меня независимости, и добавил после секундного колебания:
– Материалы.
– А никаких материалов нет! У нас были простые собеседования с Володей, как сейчас с вами. За ними стояло чувство гражданского долга людей, осознающих сложность ситуации, в которой он оказался.
Клещ достал из бокового кармана пиджака пачку сигарет, коробок спичек и стал закуривать. Спички не зажигались. Видно, головки были сыроваты. Он испортил несколько, прежде чем одна с шипением занялась. Он был явно не красноречив и осознавал это. Поэтому ему требовалась передышка, которую он заполнил зажиганием сигареты. Выдув струю дыма в небо, он продолжил:
– Буквально в двух словах и без бумажек. Родился Володя Кононов в Казахстане. Мать привезла его в Одессу пацаном. Кто-то у нее тут был, брат-сват, неважно. Короче, зацепилась-прописалась. Потом взяла и умерла, а он рос одиночкой. Поступил на исторический, связался там с какими-то умниками. Стал вступать в дискуссии с педагогами. Короче, на третьем курсе бросил учебу. Работал, как и полагается таким, как он, Спинозам, кочегаром. Нашел теплое место в роддоме в парке Шевченко. Сутки через трое. Не светился. Потом мы взяли тут одну группу самодеятельных революционеров. Они библиотеку держали: Солженицын, Зиновьев и прочее отребье, – клещ поморщился. – Не знакомы – Библиотечное дело?
