Удивительно, как сильно оно поменялось с тех пор.
– Наверное, именно поэтому Вайолетт вас не жалует.
– Что? – Он потерял нить разговора. В очередной раз. Она помахала рукой.
– Эта ваша строгость, безупречность. Думаю, именно из-за этого Вайолетт вас недолюбливает.
– Прошу прощения, госпожа.
– Не надо извиняться. Дело не в вас. Он с удивлением поднял брови.
– Дело в отце, – вздохнула она и, увидев недоумение на его лице, продолжила: – Он тоже был строг и безупречен. Возможно, Вайолетт решила, что вы похожи.
– Она сказала, что я похож на вашего отца? На графа?
– Нет, конечно. Не думаю, что она осознает это едва уловимое сходство.
Уголки его губ поползли вверх. – Очень лестно слышать, что я похож на вашего отца, уловимо это или нет.
– О более, вы снова говорите этим ужасным сухим тоном.
Он снова удивленно посмотрел в ее широко раскрытые глаза.
– Когда я слышу такой тон, то просто не знаю, что делать: сброситься с утеса или просто забиться в угол и постараться стать невидимой.
Никогда не сможет она стать невидимой. По крайней мере, для него. Всем запахам он предпочитал ее экзотический аромат. Гарри выпрямился.
– Уверяю вас…
– Не стоит, – Джордж жестом руки оборвала его. – Если кто-то и должен извиняться, так это я. Отец был ужасным человеком, и вас никак нельзя сравнивать.
Ну что на это ответить?
– М-м-м…
– Правда, видели мы его редко. Раз в неделю, когда нянюшка приводила нас к нему на проверку.
На проверку? Никогда ему не понять богачей.
– Это были самые ужасные моменты нашей жизни. Я не могла ничего есть перед встречей с отцом – боялась, что меня вывернет прямо ему на ботинки. И это будет страшно. – Она содрогнулась от воспоминаний. – Мы с братьями вставали в шеренгу. Все такие вымытые, причесанные и молчаливые. И ждали одобрения отца. А это тяжелое испытание.
Он внимательно посмотрел на нее. Несмотря на этот ужас, о котором она рассказывала, ее лицо оставалось почти беззаботным. Однако контролировать свой голос ей удавалось гораздо хуже. Еще неделю назад он ничего не заметил бы, но сейчас отчетливо слышал все ее внутреннее напряжение. Видимо, старик был настоящим чудовищем.
Она опустила глаза и уперлась взглядом в свои руки, сложенные на коленях.
– Но, по крайней мере, со мной были мои братья, и я не чувствовала себя одинокой на этих проверках. Но Вайолетт самая младшая. Когда мы достигли совершеннолетия и разъехались, ей еще какое-то время приходилось являться к нему.
– Когда граф умер?
