— Я действительно ничего не могу понять, Учитель. Это просто выше моих возможностей.
— Глупости, Лобсанг, глупости. Мы с тобой были вместе в течение многих жизней. Мы всегда были друзьями, Лобсанг. В этой жизни ты будешь моим преемником. Я уже прожил сотни лет — большую часть своей жизни, и я единственный человек в Тибете, который понимает до конца, как работают эти вещи. Это было моей задачей. А моей другой задачей, — тут Лама Мингьяр Дондуп бросил на меня какой-то странный взгляд, — было твое обучение. Я должен передать тебе все свои знания, чтобы ты в будущем… когда я погибну от удара кинжалом в спину… чтобы ты смог найти это место, смог вспомнить, как проникнуть сюда, вспомнить, как пользоваться этими аппаратами и возродить события прошлого. Ты должен понять, как мир пошел по неверному пути, и сделать все, чтобы исправить ошибку (хотя, что можно успеть сделать в этой жизни!). Но ничего, люди выбирают трудный путь, потому что пренебрегают легким. Они не осознают, что все эти страдания вовсе не нужны человечеству. Сражения, которые происходят между Африди и Индийской Британской Армией, никому не нужны. Но они всегда будут сражаться, так как не видят иного способа существования. Но ведь лучше всего решать проблемы путем убеждений, а не убийств, насилия и пыток. Все это причиняет вред жертве, но еще больший вред палач причиняет самому себе. Ведь все наши поступки возвращаются к нашему Сверх-Я. Мне кажется, что наше с тобой Сверх-Я должно быть довольно нами, Лобсанг.
— Вы сказали «Сверх-Я», Учитель? Означает ли это, что мы с вами обладаем одним Сверх-Я?
— Да, это именно так, юный мудрец. Именно это я и подразумевал. И это означает, что мы с тобой будем навсегда неразлучны. Мы будем являться вместе на эту Землю при каждом новом перевоплощении, да и не только на эту Землю, не только в эту вселенную, но везде и всегда. Тебя, мой бедный друг, ждет очень тяжелая жизнь. Ты станешь жертвой клеветы, тебя оболгут. И все же, если бы люди прислушались к твоим словам, Тибет удалось бы спасти. Но тебя не послушают, и в будущем Тибет будет захвачен Китаем и разрушен.
С этими словами Лама Мингьяр Дондуп быстро отвернулся. Однако он сделал это недостаточно быстро, и я смог заметить слезы, блеснувшие в его глазах. Я же отправился на кухню и выпил немного воды.
— Учитель, — сказал я по возвращении из кухни, — мне бы хотелось, чтобы вы подробней объяснили мне, как все эти вещи не портятся.
