И автор играл:
В мае 1943 года наградил персонажей именами "Настасья Филипповна" и "Лопахин".
Шолохов не понял…
В ноябре 43-го автор осмелел и запустил Лопахина в вишневый сад.
Шолохов не понял!
И тогда, в феврале 1944 года, автор совсем распоясался и ввел Поприщенко…
А Шолохов все равно ничего не понял!!
Но это, хоть и опасные, но - мелкие пакости. А такой отчаянный автор где-то, но должен был сказать правду.
И он ее сказал! С самого начала (5 мая 1943 года) Иван Звягинцев жалуется, что никак у него переписка с женой не наладится. А почему? А потому:
"Беру письмо, руки дрожат, распечатал - и так меня жаром и охватило!
Пишет: "Здравствуй, мой любимый котик!", а дальше "…" на четырех тетрадочных страницах про любовь "…", а в одном месте зовет меня не Иваном, а каким-то Эдуардом. Видно, из книжек списывает про эту проклятую любовь, иначе откуда же она выкопала какого-то Эдуарда, и почему в письмах столько разных запятых? Сроду об этих запятых она и понятия не имела "…"44.
Ох, не об одной гражданке Звягинцевой тут речь…
Впрочем, и о ней тоже. Что за книжки такие она читает? Мало что про любовь, так еще Эдуард какой-то приблудился…
Никаких Эдуардов в национальном литнаследстве, вроде бы, не имелось… Поэтому обратим внимание на сопутствующий момент: Настасья Филипповна Звягинцева по ошибке называет Эдуардом своего законного мужа Ивана. А такая операция с именами выводит на совершенно конкретный литературный факт: пьесу Максима Горького "На дне" и ее героиню, "девицу 24 лет" с именем самым что ни на есть подходящим - Настя!
Вот она впервые появляется в первом акте:
"Барон (выхватив у Насти книжку, читает название). "Роковая любовь"… (Хохочет.) "…" Эй, ты, роковая любовь! Очнись!"45
А во втором акте мы знакомимся и с содержанием Настасьиного чтения:
"Настя (закрыв глаза и качая головой в такт словам, певуче рассказывает). Вот приходит он ночью в сад, в беседку, как мы уговорились… а уж я его давно жду и дрожу от страха и горя. Он тоже дрожит весь и - белый как мел, а в руках у него леворверт… "…" И говорит он мне страшным голосом: "Драгоценная моя любовь… "…" Ненаглядная, говорит, моя любовь! Родители, говорит, согласия своего не дают, чтобы я венчался с тобой… и грозят меня навеки проклясть за любовь к тебе. Ну и должен, говорит, я от этого лишить себя жизни…" А леворверт у него - агромадный и заряжен десятью пулями… "Прощай, говорит, любезная подруга моего сердца! - решился я бесповоротно… жить без тебя - никак не могу". И отвечала я ему: "Незабвенный друг мой… Рауль"
