Но я иду, балансируя тяжеленным шестом — Гордостью. И старый добрый вальс Надежды, который всегда звучит при исполнении сложных номеров, придает мне силы.
Я иду, стараясь не смотреть вниз и не думать, что вдруг, пока я иду к твоему Да, кто-то уже поднялся к тебе, подставив для этого лестницу Благополучия.
Мне все труднее и труднее, меня качает ветер отчаяния, и когда он становится невыносимым, ты вдруг совершенно неожиданно сама устремляешься ко мне.
Я роняю тяжелый шест. Ты обнимаешь меня, и мы падаем, или летим — какая разница — на одну из ярких звезд, что ждут нас, включенные в ночной бесконечности августа.
— Милый, — говоришь ты, гладя мои волосы, — разве можно было так рисковать, ты мог бы сорваться в ужасное Одиночество. Глупый, зачем все это?
— Но ведь ты сама сказала вначале Нет, и мне пришлось смертельно рисковать.
— Разве сказала? — удивляешься ты, — я что-то не помню.
Дорога — это единственное, что тебе никогда не изменит. Наскучит уют, остынет любовь, и останется только Дорога, и где-то далеко впереди — Надежда, что будет любовь, покой… А сегодня ты снова в Дороге, и с тобой снова Тревожность. И не лги себе: без нее ты не можешь. Любовь и покой — это только мираж, без которого не бывает Дороги.
Эту правдивую историю мне рассказал слепой музыкант на краковском бульваре.
Ах, как часто наша быстротечная жизнь зависит от одного слова, взгляда…
Вам, мой дорогой читатель, я думаю, не надо объяснять, кто такая королева Ядвига? Я так и предполагал.
Ну, а кто такой шут Алекс, блиставший при лучших дворах Европы?
Ладно, ладно, верю.
Итак, случилось это в замке королей Ягейло. Что бы вы сделали, будучи на месте Алекса, если бы вам после концерта, на котором вы блистали, самая неприступная красавица, королева Ядвига, сделала ресницами вот так?
Этот знак и доныне в моде, но первой, как утверждают историки, им овладела Ядвига (а уж ее придворные историки, без сомнения, самые объективные).
Алекс был молод и красив. Не верьте, будто шуты были горбатыми и уродливыми. Ох уж эти мне историки…
Нет и еще раз нет.
Лучшие клоуны — Алекс же был лучшим из всех — всегда были гибкими и стройными, мимами и акробатами, острыми на язык и быстрыми на удар шпаги.
Далеко за полночь кончился бал в старинном замке королей Ягейло.
Разошлись по отведенным покоям гости, разъехались ближние соседи.
Алекс сделал то же самое, что сделали бы и вы: придерживая у бедра кинжал, он тихо пробрался по анфиладам полутемных комнат в покои королевы.
