Тем не менее, после того, что он совершил, Плато для него было закрыто навсегда.
Белоснежный ландшафт внизу по мере отдаления постепенно приобретал округлые контуры. Когда Плато исчезло из поля зрения, Хукер развернулся и взял курс на Мир Очарованных. Это решение было принято несколько месяцев назад, когда появилась слабая надежда на выздоровление. Мир Очарованных — маленькая уютная планета с пониженным уровнем гравитации. Жаль только, что она находится далековато от Земли; с научно-технической точки зрения миряне запаздывают в развитии на несколько десятков лет. Зато появление современно оснащенного корабля их наверняка обрадует.
Возможно, они схватят его и посадят в тюрьму, хотя он уже отбыл срок на Плато. По крайней мере, его не убьют, а тюремное заключение можно выдержать. Здоровье у него превосходное; хотя ему уже восемьдесят семь, он выглядит на двадцать. Что ни говори, а за последние столетия медицина была значительно усовершенствована.
(Хотя... присмотритесь повнимательней. Двадцать? Нет. Он болен. Правда, шрамов на теле не заметно — они где-то в глубине его глаз. Пройдут долгие годы, прежде чем эти рубцы, таящиеся сейчас в глубоких пещерах мозга, проявятся на поверхности).
Хукер установил курс и поставил корабль на автопилот. Его движения были слегка нервными, излишне суетливыми. Он покидал Плато, снимая с плеч давний, надоевший груз. Теперь можно расслабиться и попытаться забыть.
Несколько часов спустя еще один корабль поднялся над той же заснеженной вершиной. Он медленно развернулся, некоторое время покружился на месте, словно ищейка, вынюхивающая след, и направился к Миру Очарованных.
Октябрь 2514, Сан-Франциско
Он выслушал новость довольно спокойно. Пристально посмотрел на врача, опустил голову и глухо пробормотал:
— Я всегда знал, что я не такой, как все...
— Дуг, ну разве это преступление? — возразила доктор Дорис Хан, маленькая женщина земного азиатского типа, лет тридцати, с выражением глубокой мудрости на приветливом личике — мудрости, которой она еще не достигла.
— Кажется, да, — ответил Дуглас. Ему было восемнадцать. Тоненький голубоглазый юноша с волосами цвета соломы, — Боюсь, что ничего уже не поделаешь...
— Неправда! Тебе вообще не стоит на этом зацикливаться. Посмотри — в мире миллионы потенциальных параноиков, диабетиков, эпилептиков, шизофреников, наконец! Живут рядом со здоровыми людьми и никто не замечает разницы...
— Но они-то знают.
— Ну... да.
