Наконец он спросил, как зовут этого несчастного, а тот, ловкий притворщик, бросился на колени, прося пощады, но ни в какую не называя своего имени. «Все равно, черт побери, мы дознаемся! – вскричал допросчик. – Лучше говори сам, да поскорее!» – «Горе мне, монсеньор, – простонал плут. – Сжальтесь надо мной, меня зовут Яков». – «Яков? Ага, негодяй, ты-то нам и нужен! А ну, показывай камень, который ты украл из папской казны, а не покажешь – конец тебе». – «Отпустите меня, сжальтесь, Христа ради, я простой бедняк!» – «Будь я проклят! – говорит марвилец. – Или ты выложишь всю правду, или прощайся с жизнью!» – «О, помилуйте, добрые господа! – причитает Яков. – Делайте со мной, что хотите, воля ваша!» С этими словами он разрыдался, повалился на землю и заломил руки, прикидываясь, будто его бьет дрожь. «Ну вот что, – говорит марвилец, – встань-ка и покажи нам добром свой камень, не бойся, мы не станем его у тебя отнимать, а дадим за него хорошую цену». – «Горе мне! – снова запричитал Яков. – Правда ваша, этот камень у меня, но я его ни за что не продам, хоть убейте. Берите все, что у меня есть, только не камень, и отпустите меня!» – «Э, нет, Яков, так не пойдет. Ты, видно, ничего не понял, а потому поразмысли-ка хорошенько», – сказал марвилец.
Засим он взял мессира Николя и его приятеля за руки и отвел в сторону, а уж они были рады-радешеньки, что нашли камень, надеясь получить за него щедрое вознаграждение. «Любезные друзья, – говорит им третий спутник, – вот какую удачу послали нам нынче бог и счастливый случай. Давайте подумаем, как нам поступить. Вы ведь помните, что говорил тот гонец: если камень отнять силой, он потеряет чудодейственную силу. Разумеется, нам ничего не стоит забрать его, но, по-моему, лучше уговорить этого человека и купить камень за любую цену – словом, поладить миром, лишь бы только сохранить волшебную силу камня. Правда, при мне денег не много, всего два золотых экю да кое-какая мелочь, но если этого окажется мало, чтобы составить мою долю, и если вы при деньгах, я попрошу вас одолжить мне еще. А я обещаю вернуть долг, как только мы придем в Болонью – там у меня живет богатый родственник, который ссудит меня деньгами и к тому же наверняка не отпустит нас голодными. Если же вы мне не доверяете, сделаем так: пусть тот, кто вложит за камень большую долю, держит его у себя до самого Рима». Николю Соважу и его приятелю это предложение пришлось по душе, и друг Николя сказал, что даст три золотых экю, а он сам раскошелился на шесть рейнских флоринов,
