— Постой! — Голос прозвучал хриплым карканьем. — Тебе впору не благодарить, а проклинать меня. Я просто никчемный старый дурак. — Колдун горестно покачал головой. — Слепец, возомнивший себя поводырем. Я завел тебя в дебри, мой бедный мальчик, — проговорил он, погладив покорно склоненную светловолосую голову молодого человека, который опустился на колени перед его ложем. — Я принес твою молодость в жертву своей гордыне.
— Ты бредишь, учитель.
— Если бы… Я часто говорил тебе, что сон, беспамятство и смерть несут свободу душе. Так вот, пока ты бодрствовал возле моего тела, этой жалкой груды гниющей плоти, я странствовал, скитался. Я побывал далеко, очень далеко… — Больной широко раскрытыми глазами озирал пространство, проникая взглядом за покрывало вечной тайны, что отделяет жизнь от смерти. — Я мчался через черное пространство к пылающему шару. Мчался, мечтая слиться с ним, стать крохотной частицей неугасимого тепла. — Голос старика, забиравшийся все выше и выше, вдруг упал. — Я не удостоился слияния. Меня отослали, чтобы уничтожить Ложное Знание, пока какой-нибудь безумец не заковылял по проторенному мной пути. — Без всякого перехода чародей обрывисто приказал: — Достань из ларя нефритовую шкатулку! Ту, на которой вырезана змея, глотающая свой хвост.
— Учитель, ты не можешь совершить обряд. Это убьет тебя, — горячо убеждал Отмар, обратив к больному ошеломленное лицо и удерживая руки старика.
— Делай, что сказано! — Голос колдуна прогремел громовым раскатом.
Ученик покорно извлек из сундука шкатулку и поставил ее на стол. Затем вытащил из-под топчана короткую деревянную лестницу, приставил ее к стене и, взобравшись по скрипучим перекладинам, откинул крышку люка на потолке.
— Помоги мне подняться! — велел старик тем же непререкаемым тоном.
Отмар смиренно подчинился, подвел больного к лестнице и, поддерживая его сзади, помог одолеть подъем и выбраться на верхнюю площадку башни. Потом он вернулся, чтобы прихватить шкатулку, и последовал за своим беспокойным наставником.
Как и в нижнем покое, наверху самый любопытный взгляд не смог бы отыскать привычных атрибутов колдовского ремесла. Лишь возвышающийся посередине каменный алтарь и парящий над ним зеленый фосфоресцирующий диск указывали, что это — тайное святилище.
Отмар поставил шкатулку на алтарь. Старец воздел руки к диску, и тот, повинуясь мановению костлявых дланей, медленно поплыл вниз. Тонкие синеватые губы зашевелились, но ни одного звука не слетело с них. Шкатулка, которая на первый взгляд казалась монолитным кубом из гладко отшлифованного матового камня, начала излучать мерцание. Змейка, вырезанная на верхней грани, все явственнее проступала над поверхностью, приобретая рельефность. Какая-то сила выталкивала наружу невидимую, утопленную в камне часть ее тела. Барельеф приобретал черты реального существа.
