Конан открыл глаза и подумал, что кочует из одного кошмара в другой. Над ним склонилось чудовище, которое он видел в лесу а потом на берегу, косматое существо, принявшее мучительную смерть от раскаленной стали. Его безобразная морда слишком сильно запечатлелась в памяти чтобы можно было обознаться. Тот же низкий скошенный лоб, горящие угли глаз, вывернутые ноздри и пасть. Но голос… Киммериец сразу узнал этот густой низкий голос.
— Адьямбо, это ты, песий сын? Как? Откуда ты? Что с тобой?
— Конан, — отчетливо произнесло существо голосом лучника с «Тигрицы» и снова дотронулось до плеча варвара.
Киммериец резко сел и схватил за плечо того, кто сидел возле него на корточках.
— Говори же! Где Белит?
— Больно, — пожаловалось существо и попробовало освободиться, а когда ему не удалось ослабить железную хватку, задрало морду к небу и заскулило.
— Кром! Да очнись! — прорычал Конан и с силой тряхнул тварь. — Ты — Адьямбо?
— Адьямбо, — покорно повторил знакомый голос.
Что-то блеснуло в густой шерсти. Киммериец потянулся и нащупал амулет — гладко отшлифованный кабошон из ляпис-лазури, оправой которому служил медный сквозной треугольник. Это и в самом деле Адьямбо. Конан хорошо помнил необычную вещицу. Кушит сам показывал ему талисман и даже хвастался, что это всевидящее око Ана Асуле — Матери Вод, могущественной покровительницы его рода. Что же стряслось с беднягой? И где остальные?
Задумавшись, киммериец слегка разжал пальцы, и пришелец сразу этим воспользовался. Он вскочил и бросился бежать. Конан ринулся вдогонку. Разрыв между бегущими был невелик, но киммерийцу никак не удавалось сократить его. Недаром Адьямбо принадлежал к хокоро — племени легконогих охотников, которые без труда загоняли антилопу. Пока кушит не вырвался за пределы сада, Конану еще ухитрялся не упускать его из виду, но в лесу беглец ускользнул из поля зрения, так что теперь только треск веток подсказывал направление, да и тот порой заглушался журчанием воды.
Неожиданно треск затих. Очевидно, преследуемый застыл на месте, спрятался. А может, он выбежал на обширную прогалину. Конан перешел на шаг. Он знал, чего можно было ожидать от Адьямбо-человека, веселого болтуна и спорщика. Но кто угадает намерения Адьямбо-чудовища?
С трудом находя в тусклом свете следы босых ступней, киммериец выбрался на большую поляну возле реки. Тот, кого он искал, лежал ничком в густой траве. Конан решил обождать немного и последить за ним со стороны. Когда начало уже казаться, что Адьямбо испустил дух, бедолага, пошатываясь, встал на ноги. Он обратил к луне то, что недавно было человеческим лицом, и завыл. От этого монотонного тоскливого звука стыла кровь.
