Приятно удивленный, Конан поспешил с ответом:
— Ты очень добр. Но я… — Варвар окинул себя взглядом. Нагота никогда не смущала его, но рядом с незнакомцем, тело которого терялось в струящихся складках снежной ткани, он чувствовал себя нелепо. — Ты не боишься предлагать кров и пищу чужаку? — добавил киммериец и подумал: «Дом — это недурно, клянусь глазом Эрлика! Особенно если там найдется вино и добрый кусок мяса».
— Я неплохо разбираюсь в людях. Можно даже сказать, вижу их насквозь.
— Ты — маг?
— Отчасти. Но не настолько искусный, чтобы угадать твое имя и сказать, откуда ты родом.
— Я — Конан-киммериец.
— Что ж, мне всегда было по душе племя бесстрашных горцев, хоть их и почитают варварами. Сам я из Гандерланда. Ты можешь называть меня Симплициус, что означает Простой, но вовсе не Простак, как некоторые воображают.
— Странное имя для мудреца. И для уроженца Гандерланда тоже. У тендеров имена короткие и резкие, как удар меча. Разве не так?
Симплициус улыбнулся:
— Это лишь одно из многих имен, которые я успел сменить. Память о времени, проведенном в Офире. Чудесный край… Тебе доводилось бывать там?
— Да, я служил в Офире наемником. Богатая страна.
— Вот-вот… Офирцы живут в роскоши, а мои привычки куда скромнее. Отсюда и прозвище. Так ты родился в северных горах, повидал Офир, теперь объявился здесь, на юге. Тебе, видно, не сидится на месте?
— Я не из тех, кто пускает корни. Бродяга.
— Значит, тебе есть что порассказать отшельнику. Я тут уже не только пустил корни, но и успел мхом порасти. Однако преступно злоупотреблять терпением гостя. Ты едва на ногах стоишь от усталости.
— Признаться, буря меня слегка потрепала.
— Так что же мы медлим?
Шагая рядом с Симплициусом, который на вид был примерно на десяток лет старше Конана, варвар исподтишка разглядывал спутника. Высокий, худой, даже костлявый, но жилистый. Можно поспорить, силой не обижен. Длинные светлые волосы на затылке заплетены в косу. Острая бородка. Глаз почти не видно — веки постоянно полуопущены, прячут взгляд. Странное лицо. Тонкие губы изгибаются в улыбке, а глаза бегают. Но это еще ни о чем не говорит. Кхитайцы, например, считают верхом неприличия смотреть собеседнику прямо в глаза.
Тяготясь затянувшимся молчанием, Конан спросил:
— Ты давно на острове, благородный Симплициус?
Его спутник рассмеялся, обнажив великолепные белые зубы, несколько острые.
— Нет-нет, не зови меня благородным. Я происхожу из низкого сословия. Мой родитель ковырял сохой землю.
