Не дожидаясь приказа, кушиты рванулись к мачте, которая угрожающе скрипела. Полотнище паруса стянули вниз, мачту опустили. Однако безжалостная стихия не дала людям времени на долгие приготовления.
С той стороны, откуда пришла тьма, надвигалась стена воды. Вопль ужаса пролетел над палубой галеры. Мгновение — и волна накрыла судно. Она разбросала Конана и Белит в разные стороны. Киммериец успел ухватиться за борт. Но, видно, дерево треснуло под страшным ударом. И варвара, ослепленного и оглушенного водой, поволокло куда-то прочь от «Тигрицы».
К пределам безвестным повлек его рок
И выкинул тело на мокрый песок.
«Живи», — отступая, шепнула волна.
И смертная спала с очей пелена.
Песня аргосских моряков
Глава четвертая
Конан проснулся оттого, что голова, налитая свинцовой тяжестью, нестерпимо болела, в глотке саднило от сухости, а рот наполнился вязкой густой слюной, горько-соленой на вкус. Киммериец попробовал разлепить веки, но тут же сомкнул их — яркий свет обжег глаза. Что это с ним? Может, перебрал вчера вина? И где Белит? Неужели все еще зла из-за белокурой шлюшки, которая плюхнулась к нему на колени? Видит Кром, он не виноват, что девки так и липнут.
— Белит! — хрипло простонал варвар.
Вот злопамятная кошка! Могла бы, по крайней мере, хоть воды холодной поднести в память о жарких ночах. Так нет же, теперь будет дуться и фыркать целый день.
— Эй, кто-нибудь! Н'Тона! — прохрипел мученик. — Воды, да поживее! Нергал их побери, никого не дозовешься. Придется вставать. Что за сброд, блевотина Нергала… Вырезать печень первому, кто подвернется под руку, — вот чего они заслуживают.
Киммериец открыл глаза и с трудом повернул голову. Кром, что это?! У ног лениво плескалась вода, поодаль чернели скалы. Конан приподнялся на локтях, неловко сел и огляделся. И слева, и справа, и за спиной — нагромождения камня, замыкающие кольцом небольшую лагуну. Вдоль кромки воды ослепительно сверкают на солнце россыпи мелких белых кристаллов. Сроду он не видал такого песка, уж слишком крупный. Конан набрал пригоршню кристаллов я поднес поближе к лицу. Внезапно его осенило: соль! Кушиты рассказывали, что на островах есть заливы, где солнце выпаривает из воды целые груды соли, и счастлив тот, кто наткнется на такое место, потому что соль всегда в большой цене. И вот он сидит, можно сказать, на грудах сокровищ, а что толку? Все бы их отдал сейчас за глоток пресной воды.
Окончательно придя в себя, Конан вспомнил события минувшего дня: захват купеческого судна, игру в кости, примирение с Белит, драку, смывшую его чудовищную волну и то, как он барахтался в воде, цепляясь за обломок борта. Все последующее ускользало из сознания. Цела ли «Тигрица»? Что сталось с Белит, с командой? Неужели только он спасся? Гадать бесполезно. Сначала надо разобраться, куда его занесло, найти пресную воду, если повезет. Потом можно поискать обломки галеры и тех, кому удалось, как он надеялся, обмануть смерть.
