Дойдя до посадок, я оглянулся в очередной раз, но, в наступающих сумерках, не заметил никакого движения.
«Кто же все-таки это был? Надо будет заняться этим вопросом в следующий раз», подумал я и ухмыльнулся:
«Если, конечно, останусь жив, а это будет, ох как не просто».
Когда я дошел до поселка, уже почти стемнело. Тела мертвых собак и человека из отряда Большого, стали добычей птиц. Тучи воронья покрывали место схватки, они громко и противно каркали, деля пищу. Я предпочел сделать небольшой крюк, чтобы обойти черную шевелящуюся массу и не вспугнуть их случайно. В серой вечерней мгле, картина этого пиршества падальщиков, выглядела давяще — пугающей, и, хотя, я не отношу себя к людям впечатлительным, все же поторопился оставить поселок за спиной.
Я вышел на дорогу, рассудив, что даже если на пути есть посты, хруст веток, под моими ногами, когда пойду по лесу, они услышат быстрее, чем увидят меня в темноте.
Тучи, последние несколько дней закрывающие небо, и периодически орошающие землю, решили сделать это еще раз, и пролились дождем, делая наступившую темноту совсем непроницаемой. Частые капли забарабанили по асфальту и деревьям, глуша окружающие звуки и превращая землю, на обочине, в грязь.
Я двигался вперед по правой стороне асфальтовой полосы, готовый, при малейшем подозрительном звуке, прыгнуть на обочину.
Поселок, где расположился Большой, был уже неподалеку, и я продвигался вперед все с большей осторожностью. И, вдруг, в десяти шагах от меня, вспыхнул небольшой огонек, высвечивая лица двух людей в капюшонах, склонивших головы и прикуривавших сигареты. В кромешной тьме огонь спички показался мне ослепляюще ярким, и в глазах даже заиграли слабые зайчики. Я быстро присел и вскинул автомат, но они меня не заметили. Спичка погасла, и снова стало темно, видно было только одинокий огонек, тлеющей сигареты, видимо второй постовой прикрывал свою сигарету рукой. Потянуло дымом.
Они не сходили с места, я тоже не шевелился. Может, они так будут до утра стоять. Мне же надо было, как — то их обойти, и двигаться дальше.
Я опустился животом на землю, грязь залилась мне за пазуху, отполз от дороги на несколько метров и стал продвигаться вперед, по мере приближения к паре часовых, все более медленно, и уже почти поравнялся с ними, когда справа от меня затрещали кусты и оттуда кто — то вышел.
Я уткнулся лицом в землю и затаил дыхание. Буквально в метре от меня, чавкая по грязи и оскальзываясь на траве, прошел человек. Мое сердце стучало так, что, казалось, его слышно на километры вокруг.
