Темный хитон сполз наземь, молодая женщина из всех сил уперлась в широкую грудь Антенора и вырвалась.
– Пойдем… дальше, – умоляюще прошептала она, уклоняясь от его рук. – Я так долго ждала этого дня… Сегодня быков увели в горы…
– И что же? – не понял Антенор.
Каллиройя мгновение колебалась, опустив голову, потом порывисто приникла к его уху.
– Ты знаешь древний обычай афинских земледельцев? – едва слышно спросила она.
– Обряд служения Матери-Земле на только что вспаханном поле?
Да. Ночью, на трижды спаханном поле, обнаженными, как сама Гея… принять в себя могучую плодоносную силу… пробудить ее…
Антенор безмолвно сжал руку девушки.
Гребень горы резко выступил в сиянии зашедшей луны, еще светившей по ту сторону хребта. С восточной стороны на долину набежала глубокая тьма, но Каллиройя уверенно ступала по невидимой дороге
– Скоро звезды заблестят ярче, станет светлее, – тихо сказала она, не оборачиваясь.
– Как ты видишь дорогу? – спросил художник. – Она знакома тебе?
Знакома. Мы идем на поле Скирона. Там в ночь полнолуния женщинами справляется праздник Деметры-Закононосительницы…
– Ты участвовала в Тесмофориях? Я смотрел на них не раз, но тебя не видел… и не знал, что происходит на поле Скирона.
– Не заметил меня, – с нежным упреком произнесла молодая женщина. – Правда, я участвовала не каждый год. А на поле Скирона ты и не мог быть… только женщинам и только молодым разрешен туда доступ в ночь Тесмофорий.
– После бега с факелами?
– Да, после бега с факелами жрицы Деметры выбирают двенадцать из нас. Для непосвященных празднество заканчивается, а мы, нагие, бежим глубокой ночью те тридцать стадий, которые отделяют поле от храма.
– И что же совершается на поле?
– Это нельзя рассказывать, это – женская тайна. Все мы связаны ужасной клятвой… Но оно запоминается на всю жизнь, и бег на поле нельзя забыть – ты бежишь под яркой высокой луной, в безмолвной ночи, рядом с быстрыми и красивыми подругами. Мы мчимся, едва касаясь земли, а все тело звенит, как струна, ищущая прикосновения богини. Ветки мимолетно касаются тебя, ветерок ласкает разгоряченное тело… Остановишься, а сердце так бьется… Раскинешь руки, вздохнешь глубоко-глубоко и кажется – еще миг и унесешься вдаль, в запах травы, леса, далекого моря и растворишься в лунном свете, как исчезает соль, брошенная в воду, как разносится ветром легкий дымок очага… Нет ничего между тобою и Матерью-Землей… Ты – Она, а Она – ты.
Каллиройя умолкла, слегка задыхаясь. По трепету ее руки Антенор понял, что они пришли.
