— Нет, нет, — с неторопливой улыбкой отвечала Лит. — Ты слишком спешишь.
Лайен изумленно посмотрел на нее.
— Правда?
— Я — Лит, — сказала она. — Я такая, какой ты меня назвал. Горю, бурлю, киплю. И все же моим возлюбленным может стать лишь тот, кто сперва послужит мне. Он должен быть отважен, стремителен, умен.
— Это обо мне, — заявил Лайен и прикусил губу. — Обычно я не таков. Эта нерешительность мне претит. — Он шагнул к ней. — Приди ко мне, и мы…
Она отступила.
— Нет, нет. Разве ты послужил мне, разве завоевал право на мою любовь?
— Вздор! — распалился Лайен. — Оцени совершенную фацию, красоту моего тела и лица, огромные глаза, такие же золотистые, как и твои собственные, силу воли и духа… Это ты должна поклоняться мне. — Он опустился на низенький диван. — Подай вина, женщина.
Она покачала головой.
— В моей хижине никто не может принуждать меня. Там, на лугу Тамбер, — возможно, но здесь, среди моих красных и голубых кистей и двух десятков копий, которые всегда готовы к бою, ты должен подчиняться мне… Выбирай. Или уйдешь прочь и никогда больше не вернешься, или согласишься сослужить маленькую службу, и тогда наградой тебе станет моя страсть.
Лайен застыл, прямой и напряженный. Странное создание эта золотая ведьма. Впрочем, она поистине стоит некоторых усилий, а уж потом он заставит ее заплатить сполна за дерзость.
— Что ж, хорошо, — учтиво произнес он. — Я послужу тебе. Чего изволишь? Драгоценных камней? Я могу забросать жемчугами, ослепить алмазами. У меня есть два изумруда размером с твой кулак, и каждый из них — зеленая океанская бездна, пленяющая взгляд.
— Нет, драгоценные камни мне не нужны.
— Повергнуть твоих врагов?.. Лайен положит хоть десяток. Два шага вперед, удар — вот так! — Он сделал выпад. — И души их воспаряют к небесам, точно пузырьки в кубке с хмельным медом.
— Нет. Я не хочу ничьей смерти.
Он откинулся на спинку, хмурясь.
— Чего же ты жаждешь?
Золотистая ведьма отошла в дальний угол комнаты и отдернула занавесь. И взору его предстал златотканый гобелен с изображением долины, окаймленной двумя отвесными горами, где неспешно несла свои воды река — мимо тихой деревушки, под сень дерев. Золотом переливалась река, золотом переливались горы, золотом переливались дерева — оттенками столь отличными друг от друга, столь глубокими, столь тонкими, что пейзаж казался многоцветным. Но гобелен был варварски разрублен посередине.
Лайен восхищенно смотрел на него.
— Великолепно, великолепно…
