Т’сейс недоуменно наблюдала. Все трое выглядели одинаково гнусными — из липкой крови, красного мяса, отвратительных потрохов. Лайен казался чуточку менее омерзительным — он был самым живым, самым грациозным. Т’сейс наблюдала без особого интереса.
Лайен ловко накинул на лодыжки мужчины и женщины веревочные петли и толкнул их так, что они упали на камни. Мужчина негромко простонал, женщина всхлипнула.
Лайен залихватски взмахнул шляпой и скрылся в развалинах. Менее чем в двух десятках футов от Т’сейс он сдвинул один камень с древних плит пола, достал кремень и трут и развел огонь. Из сумки он вытащил кусок мяса, поджарил его и с аппетитом съел, облизывая пальцы.
За все это время не было произнесено ни слова. Наконец Лайен встал, потянулся и взглянул на небо. Солнце клонилось за темную стену деревьев, по поляне уже протянулись синеватые тени.
— За дело! — воскликнул Лайен.
Голос у него был звонкий и пронзительный, как флейта.
— Сначала, — он с комической важностью взмахнул рукой, — я должен позаботиться, чтобы наши откровения были произведены со всей серьезностью и правдивостью.
Он нырнул в тайник под плитами пола и вернулся с четырьмя каменными жезлами. Первый положил мужчине поперек бедер, второй — поперек первого, через пах, так, чтобы малейшее его усилие отзывалось болью в бедрах и пояснице пленника. Он испробовал свое приспособление и залился квохчущим смехом, когда мужчина вскрикнул. То же самое он проделал и с женщиной.
Т’сейс недоуменно наблюдала за его приготовлениями. Очевидно, молодой человек намеревался причинить пленникам боль. Неужто таковы земные обычаи? Впрочем, ей ли об этом судить? Ей, кому неведомо ничего о добре и зле.
— Лайен! Лайен! — взмолился мужчина. — Пощади мою жену! Она ничего не знает! Пощади ее, и я отдам тебе все, что мне принадлежит, и буду служить тебе до конца своей жизни!
— Ого! — расхохотался Лайен, и перья у него на шляпе заколыхались. — Спасибо, спасибо тебе за столь щедрое предложение. Но Лайен не нуждается ни в хворосте, ни в репе. Лайену по вкусу шелка и золото, блеск кинжалов, стоны дев на ложе любви. Так что спасибо тебе, но я ищу братца твоей женушки, а когда она начнет кричать и задыхаться, ты расскажешь мне, где он прячется.
Сцена начала обретать смысл. Пленники утаивали что-то такое, что юноша желал знать, поэтому он намеревался мучить их до тех пор, пока они не покорятся его воле. Ловкий прием, Т’сейс такое едва ли пришло бы в голову.
