Широкая кровать стояла у стены. Можно было, конечно, зажечь свет, но Люсе делать этого не хотелось.
– Я тебя вижу! – раздался вдруг тихий голос.
И хотя Гена сказал это действительно очень тихо, почти прошептал, но Черепашка вздрогнула.
– Хочешь, я включу свет? – переведя дыхание, спросила Люся.
– Не надо.
Послышался слабый скрип, потом какая-то возня, шуршание одежды. Черепашка замерла посередине комнаты.
Здесь, в спальне, было совсем темно. Видимо, шторы, закрывающие огромные окна, Гена задернул наглухо. Он сделал два шага ей навстречу и протянул вперед руки. Повинуясь внутреннему импульсу, Черепашка уже в следующий миг оказалась в его объятиях. Сейчас ей хотелось, чтобы Гена прижал ее к себе крепко-крепко, коснулся рукой ее волос, провел бы по ним нежно рукой и сказал что-нибудь такое, от чего ей стало бы спокойно и хорошо. Внезапно Люся показалась сама себе совсем крошечной, еще меньше, чем была на самом деле. Отчего-то, совсем казалось бы некстати, вспомнилось вдруг, как однажды, когда ей было лет пять, она потерялась в большом, многолюдном магазине, и чувство панического ужаса, испытанное много лет назад, Люся ощутила сейчас почти с той же остротой. Слезы подступили к горлу и сдавили его. Стало трудно дышать. Хватая воздух ртом, Черепашка громко всхлипнула.
– Что с тобой? – испугался Гена.
– Не знаю... Сейчас пройдет. Можно я останусь? Мне страшно... – прошептала Люся одними губами, чувствуя, как щекочут их его жесткие волосы.
И тут она ощутила, как все его тело словно бы окаменело. А руки, всегда такие крепкие и сильные, сейчас показались ей совершенно безвольными. Гена дышал глубоко и учащенно:
– Послушай...
– Что?
– Пойдем, я тебя провожу...
– Почему? – Люся еще крепче прижалась к нему.
Словно испугавшись чего-то, Гена резко отпрянул:
– Ну, хочешь, я всю ночь возле тебя просижу, если тебе страшно? Пойдем. – Он осторожно потянул Люсю за руку.
– Я хочу... – Черепашка запнулась, не зная, как сказать, какими словами признаться в том, в чем девушкам признаваться никогда нельзя. Вернее, считается так, что нельзя. Люся набрала полную грудь воздуха и выпалила неожиданно для самой себя: – Я хочу лечь вместе с тобой, а утром проснуться... чтобы тоже вместе.
И тут Люсе стало вдруг так стыдно, что захотелось в буквальном смысле слова провалиться сквозь землю, или раствориться в воздухе, или... проснуться. Она зябко поежилась.
«Боже! Что же он обо мне подумает? Кошмар какой-то!» – Люся спрятала лицо в ладонях.
