– А пойдем ко мне? – он робко заглянул Черепашке в глаза.
– У тебя родители... Начнут вопросы разные задавать... Не хочу! – она решительно замотала головой.
– Во-первых, у меня одна мама. Отец куда-то в область укатил по делам, а во-вторых, у нас есть специальная комната. Называется «гостевая». Только мне кажется, твою маму все равно надо как-то предупредить...
– А я и так собиралась ей позвонить. – Черепашка достала из рюкзака мобильный телефон, выданный ей на работе, и принялась быстро нажимать на кнопки.
Услышав, что в трубке ответили, Гена весь как-то напрягся и выпрямил спину. Чувствовалось, как сильно и искренне переживает он за Люсю.
– Алло, мама? – прижимая трубку к уху, напряженным голосом проговорила Черепашка. – Я сегодня не приду ночевать...
Последовала короткая пауза, до Гены доносились тревожные и резкие интонации голоса Люсиной мамы. Однако слов разобрать он не мог. Впрочем, этого и не требовалось.
– Не важно. Извини, я спешу, – отрезала Люся, отключила телефон и перевела дыхание.
– Круто! – прокомментировал Гена. – Раньше ты никогда с мамой так не разговаривала!
– Сама себе удивляюсь! – печально улыбнулась Черепашка и провела рукой по его щеке.
Виктория Михайловна, конечно, помнила Люсю. Но, увидев ее на пороге своей квартиры, удивилась. И даже не смогла этого скрыть. Она не знала, по какой причине так внезапно окончился полгода назад роман сына с этой хрупкой девчушкой (так Виктория Михайловна называла про себя Люсю), но чувствовала, что произошло это по инициативе Геши. И все же основной сюрприз ждал ее впереди.
Пока Черепашка мыла руки и приводила себя в порядок, Гена, вызвав маму на кухню, шепотом сообщил ей, что Люся останется у них на ночь.
– То есть как? – изумилась Виктория Михайловна.
– Я тебе потом все объясню! Все нормально, мам... Главное – не дергайся. Ты постели ей в гостевой, – поспешно уточнил он, желая как можно скорее расставить все точки над «i».
Виктория Михайловна с облегчением вздохнула:
– Конечно, конечно... А Люсины родители не будут волноваться?
– Не будут, – последовал резкий ответ. В эту секунду Гена услышал, как в ванной перестала литься вода. – Она мне очень дорога! – успел сказать он, прежде чем дверь ванной комнаты открылась.
Люся выглядела смущенной и немного даже испуганной, хотя изо всех сил старалась этого не показывать.
– Проходите в комнату! – приветливо улыбнулась Виктория Михайловна.
Признание, которое сделал ее сын секунду назад, поразило ее. Она всю жизнь считала Гену скрытным и замкнутым мальчиком. Никогда он не рассказывал ей о своих чувствах, не посвящал в подробности своих отношений с девушками. Впрочем, в их семье вообще не принято было откровенничать друг с другом. А тут вдруг – такое!
