…Мой левый бок онемел и озяб. Я сладко зевнул, хотел было вытянуться, но вдруг все вспомнил; испуганный и счастливый, я замер на неудобном ложе и медленно открыл глаза. В палатке было полутемно, по потолку скользили светлые расплывчатые пятна. Стенки палатки слегка колыхались, в заднюю стенку билась молодая сосенка. Ветер, облака, немного солнца, подумал я и взглянул на Фатьму. Повернутое ко мне спящее лицо было серьезное и милое, чужое и близкое. Голубые жилки на веках. Две… нет, три жилочки. Так, дитя мое, теперь я тихонько поцелую тебя, подумал я с нежностью. На тонкой худенькой шее билась еще одна жилка, О святое небо, о адские силы, неужели это правда, подумал я, очень осторожно приподнял голову и нежно поцеловал Фатьму в щеку. Тут же комар с писком сел мне на шею. Я стерпел его укол и, кажется, опять задремал. Когда я вновь открыл глаза, Фатьма уже не спала. Она смотрела в потолок.
— Доброе утро, — прошептал я.
— Уг-мм, — промычала Фатьма с закрытым ртом. Лицо ее при этом ничего не выражало. Она неподвижно лежала возле меня, только грудь ее равномерно поднималась и опускалась. Мне даже показалось, что ей хочется отодвинуться.
— Дай закурить, пожалуйста, — сказала Фатьма спокойным и будничным тоном.
Я нащупал отсыревшую пачку. Обычно я по утрам не курю. Фатьма медленно поднесла сигарету к губам, осторожно затянулась, словно пробуя, и с шумом выпустила дым в сторону.
— Мммм… — промычала она недовольно.
К чувству огромного счастья примешалась небольшая капелька тревоги. Прислушиваясь к писку комаров и голосам, доносящимся снаружи, я курил свою сигарету. Мой ничем не прикрытый бок свешивался с узкого матраца и мерз. У меня было ощущение, будто я сделал что-то не так. Какой-то пустяк, что же именно и когда?
…И вскоре утро станет днем,
обычным, Заурядным, будним, —
вспомнились мне чьи-то стихи. А как дальше? Дальше, кажется, так:
…Ленивы, хмуры наши лица…
Я действительно был ужасно влюблен. И прямо-таки чувствовал, что возле губ у меня пролегли две горькие морщинки. Вдруг прохладная щека Фатьмы коснулась моего заросшего подбородка и сухие губы быстро скользнули по нему.
Снова все было прекрасно.
Изящные замысловатые колечки дыма плавали под потолком палатки, комары притихли. Я обнаружил, что очень даже недурно иногда выкурить утром неторопливую сигарету.
— Пора вставать? — сердито спросила Фатьма. Я обнял ее теплое тело, радостно подмигнул и встал с постели. Фатьма, натянув одеяла до самого носа, следила за мной.
