ДЗИНЬ!
Ее вывел из раздумий громкий звонок.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила мама.
— Нет, но кто бы это ни был, это приятный сюрприз, — ответила Вилл и, пританцовывая, направилась к входной двери, — сегодня ничего плохого произойти не может!
Вилл повернула ключ в замке и открыла дверь. На пороге стояла Хай Лин, и вид у нее был озабоченный. Под глазами темнели круги, лицо было грустным.
"Наверное, я поспешила с этим выводом", — подумала Вилл.
Счастье вмиг улетучилось. Что-то случилось, причем очень неприятное. Голос Хай Лин был приглушенным.
— Ты нам нужна! — проговорила она быстро. — Это очень важно! Уговори маму отпустить тебя сегодня!
"Ну нет! Сегодня такой вечер! Мама меня не отпустит", — была готова сказать Вилл, но, приглядевшись к Хай Лин, промолчала. Хай Лин всегда была живой и беззаботной. Она походила на стихию, из которой черпала свою магию, — продуваемый всеми ветрами свежий воздух. Теперь всё ее легкомыслие и веселье исчезли. Она была похожа на грозовой фронт. Как будто вся тяжесть мира легла на ее хрупкие плечи. Вилл не могла позволить подруге одной взять на себя этот груз.
"Что же делать? — думала Вилл. — Мама всегда расстраивается, когда я исчезаю куда-нибудь со своими друзьями. И хуже момента, чем сейчас, представить нельзя".
Она попыталась немного потянуть время.
— Не знаю, отпустит ли мама. Уже поздно! — Но не успела она ничего больше добавить, как у двери появилась мама.
— Вилл! Кто это? — спросила она, выглядывая из-за плеча дочери. — А, это ты! Здравствуй, Хай Лин! — сказала она, увидев знакомое лицо.
Вилл с благодарностью подумала, что мама ведет себя очень дружелюбно. Может быть, она заметила тревогу на лице Хай Лин?
— Добрый вечер, миссис Вандом, — запинаясь, проговорила Хай Лин. — Я… я просто зашла, чтобы спросить Вилл, можно ли ей… можно… мы пойдем погуляем… ненадолго.
Теперь нужно было действовать быстро. Нельзя, чтобы мама видела Хай Лин в таком состоянии. Прикрыв дверь, Вилл повернулась к маме. Ей хотелось поговорить с ней наедине. "Хай Лии поймет", — подумала она, пытаясь оправдать свое невежливое поведение. Откинув с лица прядь рыжих волос, чтобы ничто не мешало ей смотреть маме прямо в глаза, Вилл спросила:
— Можно, мам?
Та секунду помолчала, и Вилл вновь почувствовала себя виноватой. Но ведь мама должна была заметить, какой отчаянный вид был у Хай Лин. И она должна знать, как Вилл необходимо быть с подругами.
— Вилл, только минуту назад мы говорили с тобой о доверии, — начала ее мама серьезным голосом, — и заключили между собой договор,
