На следующий день, наскоро и почти за бесценок продав свое дело и дом знакомому купцу, Баргиш спешно уехал в Кордаву, где у него жил младший брат.
Он даже не стал дожидаться утра следующего дня, покинув столицу вечером.
«Слава Митре, успел все уладить, да и за пазухой кое-что осталось, — оглянувшись на стены Тарантии пробормотал бедолага-купец. — Жалко, конечно, дом и сад, но лучше построить новый на чужбине, чем сгнить в подземелье на родине. Уж я знаю эти дворцовые порядки, рисковать — себе дороже».
* * *
Гаримет в это время вел торг с Этельстейном.
К удивлению дворецкого, ему удалось добиться своего без особого труда: вельможа отсчитал в конце концов запрошенную им огромную сумму.
«Лети, пташка, — мстительно подумал граф, выпроводив Гаримета. — Порхать тебе осталось недолго. Твоя непомерная жадность переполнила чашу моего терпения.
Каков наглец: запросить полторы тысячи монет только за возможность очернить неугодного мне человека. Негодяй ведь прекрасно понимает, что мы не представляем, какие действия необходимы, чтобы воспользоваться этим перстнем. Если бы знать об этом, колечку цены бы не было, а так это всего лишь дорогая игрушка. Однако, я все же нашел ей достойное применение, а поскольку деньги очень скоро вернутся ко мне, жалеть здесь не о чем — ведь не о зарвавшемся же дворецком, в конце концов…»
* * *
«Экая удача! — чуть не подпрыгивая от радости на сиденье кареты, думал Гаримет, возвращаясь от графа. — Вот уж не думал, что этот кичливый нобиль так легко раскошелится. Ну, а куда ему было деться!..
Теперь пора и со службы слинять. И там было не худо, грех богов гневить, ну, а теперь я просто богач. Медлить не стоит: дальше от дворца, меньше беспокойства. Тем более, что Этельстейн, как я понял из его недомолвок — тоже мне заговорщик, как его только до сих пор никто не раскусил! — вижу, всерьез вознамерился скинуть с престола моего господина… то есть уже прежнего господина.
«У нас руки длинные…» — передразнил он слова графа. — У нас… Значит, он не один, я так и думал, одному такое дело не провернуть.
Мне-то, правда, какая забота? — хихикнул дворецкий, но в тот же миг похолодел от внезапно обрушившейся на него мысли:
— Но если этот купчишка сболтнет все-таки, цепная собака нашего варвара Паллантид успеет заняться мной еще до того, как начнет действовать Этельстейн! Как же мне это сразу не пришло в голову?»
Радость мгновенно испарилась, уступив место ледяному страху, и даже мягкие подушки сиденья вдруг показались донельзя напуганному Гаримету твердыми, словно камень.
