Конану не очень-то нравилось, как стали нынче одеваться мужчины, и он частенько с усмешкой повторял, что сейчас не поймешь толком: мужчина перед тобой или женщина, до того разодеты и расфуфырены иные щеголи, но шутки шутками, а за молоденькими аристократками он наблюдал с явным удовольствием, то и дело обнаруживая среди них достаточно хорошеньких Девиц. Собственно, что еще было делать королю, не помирать же со скуки в моменты, когда веренице нобилей, казалось, конца не будет?
Что касается моды, тут киммериец был, несомненно, прав: аквилонские щеголи наряжались в яркие шелка и бархат и нацепляли на себе столько драгоценностей, что женщины, одетые преимущественно в модные ныне одежды черного цвета, совсем терялись на фоне своих кавалеров, расцвеченных, как павлины. Среди этой мишуры черные мундиры и алые плащи офицеров королевской гвардии смотрелись, на взгляд варвара, как вершина художественного вкуса. Хотя, как частенько признавался сам себе Конан, вряд ли он был большим знатоком по этой части, чтобы судить так строго.
«Уф! Последний, наконец, — вздохнул про себя варвар, отпустив пару вежливых комплиментов какому-то хлыщу в роскошном, лилового бархата камзоле, — теперь можно и в обеденный зал!»
Церемониймейстер взмахнул жезлом. Мгновенно наступила тишина, и глашатай пригласил присутствующих на обед к Его Величеству.
Нобили зашевелились и узкой лентой стали втягиваться в соседний зал, где уже был накрыт длинный стол, а расторопные лакеи в зеленых ливреях быстро и ловко сумели рассадить всю эту толпу на приготовленные для каждого места, согласно должности и положению при дворе.
Король вышел из Тронного зала через маленькую дверцу, почти неприметную за возвышением.
Глава четвертая
— Вот он! — старший егерь указал рукой с зажатой в ней плеткой направо, туда, где редколесье заканчивалось, и густые кроны больших деревьев нависали над кустарником. Конан повернул голову и тоже увидел оленя, в боку которого торчал обломок стрелы, посланной Тальпеусом. Киммериец, не раздумывая, направил коня в ту сторону, заранее вытаскивая из притороченной к седлу сумки короткий дротик: не в его правилах было оставлять бегать по лесу недобитую дичь.
Олень, увидев мчащегося всадника, сделал длинный прыжок вперед, видимо, намереваясь проскочить туда, где кустарник заканчивался, и среди огромных стволов было больше пространства. Король почти успел перерезать ему путь, но тут его конь оступился, и пущенный могучей Рукой дротик вонзился в ствол дерева, лишь ободрав шкуру на спине оленя. Животное большими прыжками уходило в глубину леса.
