Символ страны присутствовал везде: на вершине спинки трона оскаленной пастью выдавалась львиная бронзовая голова, а чуть выше на стене был прикреплен герб Аквилонии — лев, поднявшийся на задних лапах.
Церемониймейстер стукнул о пол золотым посохом, и по его сигналу два ряда придворных фанфаристов что было сил задули в мундштуки своих инструментов. Звонкие такты приветственного марша огласили помещение, отдаваясь гулким эхом в череде мраморных колонн. Приглашенные на прием, стоявшие вдоль оставленного в середине зала прохода, подтянулись, все разговоры смолкли, и в наступившей тишине прозвучал громогласный голос глашатая:
— Его Величество король Аквилонии!
Двери открылись, и Конан медленно и степенно, как предписывалось правилами дворцовой церемонии, прошествовал от входа к королевскому трону, сопровождаемый дюжиной наиболее приближенных к нему придворных. Приглашенные на прием склоняли головы, приветствуя повелителя, и вновь выпрямлялись, когда король проходил дальше, так что, казалось, многоцветная волна, подымаясь и опадая, перемещается вслед за движением киммерийца.
В пяти шагах позади короля шествовали верховный жрец Декситей и начальник королевской охраны.
Паллантид был крепким и высоким мужчиной, но даже он не мог сравниться статью с королем: варвар был почти на голову выше любого из своих придворных. Чего уж тут говорить о первом служителе Митры и тем более о канцлере Публии, который шел вслед за Паллантидом, — этот упитанный коротышка смотрелся просто мальчиком, затесавшимся ненароком в компанию взрослых мужчин.
За канцлером шли полководцы и высшие чиновники Аквилонии, и среди них недавно назначенный королем новый советник генерал Брегант. Замыкал шествие дворецкий короля Гаримет.
Вся процессия проследовала в конец тронного зала, где король встал на возвышении перед троном, а сопровождавшие его выстроились у двух мраморных скамей на три ступени пониже и чуть впереди королевского постамента. Церемониймейстер стукнул посохом два раза, и придворные музыканты громко и торжественно заиграли гимн Аквилонии.
Мелодию поддержали голоса, и слова древнего песнопения величественно и мощно зазвучали в унисон с медью труб королевского оркестра.
Когда наконец пение закончилось и его последние отзвуки растаяли в вершинах мраморных колонн, глашатай зычным голосом нараспев выкрикнул:
— Слава и благодарствие покровителю нашему Владыке света, Подателю Жизни и Хранителю Горнего Очага Солнцеликому Митре!!!
