Киммериец и кузнец благополучно миновали заслон и двинулись дальше.
Перед ними расстилалась когда-то богатая приморская страна, ныне же казавшаяся просто ожившим трупом.
Поля, на которых почти ничего не росло; полузасохшие оросительные каналы чередовались с затопленными, заболоченными угодьями, словно земля эта страдала одновременно и от паводков, и от засухи. Дойдя до первой же деревни, Конан понял, отчего кштарий говорил, что киммерийца нелегко будет спутать с местными жителями — все они были донельзя истощены, сгорблены, измучены; ни одного радостного или хотя бы улыбающегося лица; даже дети совершенно не умели смеяться. Ну и что особенно огорчило замученного долгим воздержанием Конана — он нигде не видел хотя бы одной мало-мальски привлекательной девицы…
На чужаков все косились, но говорить с ними никто не стал. Не воспрепятствовали набрать воды из колодца, но ночевать пришлось под открытым небом. Конана и Хашдада все старательно избегали, словно зачумленных.
Развалины искомого храма они увидели на следующий день.
На каменистом, далеко выдавшемся в море, мысе высились стены. Все, что было внутри, пожрал огонь, но возведенное из гранитных блоков уцелело.
По остаткам невозможно было понять, какому богу здесь поклонялись. Само собой, не осталось даже следов от клепсидры. Все было, как и предполагал Конан. Теперь оставалось только рассчитывать на неведомого мага Пелия.
Поручив Хашдаду обустраивать их скромный лагерь, киммериец отправился в развалины. От храма не уцелело ничего, кроме стен; все попытки Конана найти хоть что-нибудь, могущее навести на след Ночных Клинков, закончились неудачей.
Все, кроме одной. Он наткнулся на наконечник стрелы. И притом не простой наконечник — а со специальной дыркой, чтобы стрела в полете издавала бы пронзительный свист. Именно такие сигнальные стрелы были в ходу на черной галере…
Итак, Тар не солгал. Храм действительно сожгли воины Ночных Клинков; но что с того ему, киммерийцу?
— Быть может, даже очень много, — раздался голос у него за спиной. Уверенный и сильный голос; от его обладателя можно было бы ожидать неприятностей… если бы Конан не был Конаном.
— Ты кто такой?! — Киммериец развернулся одним мягким, стремительным движением, вскидывая свое оружие. Не жалея рук, он заточил края багра так, что он теперь мог потягаться и с мечом.
— Кто, кто… будто не знаешь кто! — невысокий чернобровый мужчина с глубоко посаженными глазами и орлиным носом, обликом слегка похожий на шемита, с густой курчавой бородой, спокойно стоял, скрестив на груди руки. Одет он был в просторный долгополый балахон светлого сукна, перепоясанный на талии роскошным, шитым золотом поясом.
