Хозяин истошно завопил, сзывая подмогу, лишь когда киммериец был уже у самой пироги.
Весь истекавший потом от страха Хашдад торопливо оттолкнулся от легкого причала. И почти сразу же задул попутный ветер…
Когда выбежавшие из хижин рыбаки снарядили погоню, странные похитители уже давно скрылись в опустившейся ночи.
Путь через океан можно было бы назвать однообразным. Небо да вода, вода да небо; привыкший к подобному во время странствий с Белит, киммериец не обращал на это внимание, Хашдад же совсем пал духом. После встречи с костяным демоном он как будто вовсе лишился смелости. Малейшее волнение он принимал за бурю, день без дождя означал для него скорую смерть от жажды, а дальняя туча на горизонте каждый раз оборачивалась настигающей галерой Ночных Клинков…
Тар сдержал свое слово. Дул постоянный свежий ветер; шторма и бури счастливо миновали путников. В пироге нашлись рыболовные крючки; и они никогда не пустовали. Плоды из прихваченных Конаном мешков отлично утоляли и голод, и жажду; словом, плаванье было благополучно, как никогда.
Три недели спустя пирога благополучно достигла вендийских берегов.
Глава III
Однако… — только и выдавил из себя Хашдад при виде исполинских гор. — И как же мы через них?
— Ногами! — огрызнулся Конан.
Отношения между спутниками испортились окончательно. Киммериец терпел нытье Хашдада, хотя подобное было совершенно не в характере северянина, и в сотый раз спрашивал себя — почему? Зачем мне этот потерявший сердце?..
Они брели по узкой горной тропе. Нищий старик в опустевшей рыбачьей деревушке только и мог прошамкать, что храм, который ищут путники — там, за тем перевалом.
Селение поражало бедностью. Конану доводилось видеть подобное, но лишь в землях, дотла разоренных войной.
— Тут что, воевали? — спросил он у старика, с трудом подбирая вендийские слова.
Старик зашамкал и зашепелявил в ответ. Из его поневоле неразборчивой речи Конан с трудом понял, что нет, никакой войны не было, а на всю эту страну оказалось наложено какое-то проклятье. В чем заключалось это проклятье, кто его наложил — Конан не уловил. Поделившись на прощание со стариком своими скудными припасами, путники отправились дальше,
Следующая попавшаяся им деревушка и вовсе оказалась заброшена. Гнили оставленные без присмотра рыбачьи лодки; изорванные сети лениво колыхались под ветром. Многие дома стояли уже без крыш, и в них хозяйничали только крысы.
Вскоре стало ясно, что люди бегут отсюда не зря. Когда-то пышные и богатые южные леса, вплотную подходившие к побережью, словно поразила какая-то непонятная болезнь. Многие деревья стояли мертвыми, и со стволов пластами опадала кора. Листья же еще живых покрывал странный мучнистый налет, они выглядели больными и слабыми. Не видно было ни птиц, ни зверей. Вдоль заброшенной дороги, по которой шагали путники, не росло даже сорняков. Земля не была сожжена солнцем, нет — она просто ничего не родила.
