Катера сошлись борт к борту. Смолярчук поздоровался с Дунаем Ивановичем, пригласил его к себе. Пограничника, сидящего за штурвалом, отправил на место Черепанова.
— Следовать за мной, — приказал он пограничникам на втором катере.
Ветер был попутный, в спину, но в лицо летели брызги. Солнце высоко поднялось над Дунаем — прибрежные заросли вербы и ольхи густо темнили воду широкой тенью.
— Ну, старшой, чего ж ты не спрашиваешь, как я нашел тебя здесь? И какая на то причина? — спросил Черепанов.
— А чего спрашивать? — сдержанно усмехнулся Смолярчук. — Если причина важная, сам не вытерпишь, скажешь.
— Скажу!.. Сегодня на рассвете, когда я рыбачил, по Дунаю прошла чужая самоходная баржа. Неподалеку от острова Тополиный она чуть замедлила ход и сбросила, как мне показалось, какой-то груз.
— Показалось? — переспросил Смолярчук.
— Да. И потому я не сразу доложил на заставу. Пришлось нырнуть и потихоньку проверить.
— Ну?
— Обнаружил на дне металлический контейнер с винтовой водонепроницаемой крышкой.
— Контейнер?… Большой?… С чем?
— Не вскрывал. И не пытался. Это может сделать только ныряльщик с аквалангом. Разрешите исследовать в полном снаряжении?
— Нет. Я должен доложить наверх.
— Доложи и мое мнение… Скажи, что это важная заграничная посылка. За ней явится тот, кто живет неподалеку отсюда. И это обязательно будет ныряльщик. Мастер своего дела. Любитель здесь ничего не сделает.
— В зоне действия нашей заставы нет ни одного, если не считать тебя, ныряльщика, умеющего пользоваться аквалангом.
— И тем не менее…
— Кто же этот мастер?
— С вашей пограничной вышки больше видно земли, воды и людей.
— Значит, мастер своего дела?… А пожилой человек, лет за пятьдесят, способен быть хорошим ныряльщиком?
— Вряд ли.
— А точнее ты можешь ответить?
— Могу. Хорошие ныряльщики бывают только молодые, во всяком случае, не старше меня. А почему тебя заинтересовал возраст ныряльщика?
— Так… — Смолярчук умолк. Тревога за границу, за покой и тишину на Дунае переполнила все его существо. Однако внешне это никак не проявилось. Смуглые, широкие кисти рук твердо, уверенно сжимали штурвал, на загорелом лице ни тени напряжения, в глазах безмятежная синева.
Дунай Иванович с любопытством разглядывал чересчур хладнокровного начальника заставы. Такое происшествие на его участке границы, а он…
— Слушай, друг, ты, кажется, ничуть не обеспокоен моим сообщением?… Что собираешься делать?
— Почему же не обеспокоен? Я думаю.
Дунай Иванович перебил Смолярчука.
