Киммериец подумал, что, наверно, все женщины одинаковы, будь они хоть на двух ногах, хоть на четырех.
"Я тебе очень благодарна", — нежный «голос» Тавронии назойливо продолжал звучать в раскалывающейся от непривычного способа общения голове варвара.
— Ладно, — пробурчал Конан, — Прощай! "Постой!"
— Мне некогда! — отрубил варвар, вскакивая в седло.
Таврония легко догнала взявшего с места в галоп киммерийца.
"Послушай меня, Конан…"
— Не хочу.
"Почему ты так враждебно ко мне настроен?"
— Я к тебе никак не настроен. Просто у меня есть дело, а ты мне мешаешь, и от твоей бесконечной болтовни у меня голова трещит.
После такого грубого ответа Таврония надолго замолчала. Даже немного замедлила бег, отстав на десяток шагов. Конан решил не обращать на нее внимание. После встречи с «гиенами» он четко понимал, что в этой долине надо всегда быть настороже. Долина больше не казалась ему тихим и прекрасным уголком, хотя солнце светило по-прежнему, и пьянящий аромат цветов кружил голову, и радовала глаз красота этого затерянного в горах леса.
Красота часто обманчива — чем дольше Конан жил, тем больше в этом убеждался. Под восхитительной внешностью порой скрывались ядовитые шипы. Сейчас киммериец внутренне был готов к любому нападению.
Но пока все было спокойно. Вскоре Конан добрался до опушки леса и, натянув поводья остановил коня. Некоторое время он приглядывался и прислушивался, но ничего тревожного не заметил. Только легкий ветерок слабо покачивал ветки деревьев, весело щебетали птицы, да гудели трудолюбивые пчелы. Конь под варваром, опустив голову, мирно щипал сочную, густую траву. Таврония понуро топталась поодаль и, вроде бы, была больше угнетена грубостью варвара, чем какими-нибудь еще сюрпризами.
Конан шагом проехался вдоль опушки и примерно через пол-лиги нашел бьющий из-под земли родник с кристально чистой и необычайно вкусной водой. Здесь он расседлал и стреножил коня, а сам, покосившись на молчавшего единорога, решительно вошел в лес.
Варвар бесшумно скользил от одного дерева к другому, настороженно поглядывая по сторонам. Иногда он подолгу замирал на месте, если слышался подозрительный шум, но всякий раз убеждался, что тревога казалась ложной — то птица перепархивала с ветки на ветку, то проходил неподалеку какой-нибудь зверь, невидимый в густой листве. Один раз киммериец чуть не столкнулся с дикой свиньей, спешащей куда-то по своим делам с выводком весело похрюкивающих полосатых поросят. Кабаны пробежали совсем рядом с Конаном, но не почувствовали замершего в двух шагах варвара.
