— Да как этот хорсов выродок только посмел?! — Во взгляде зеленых глаз Шемвеира горела жажда мести.
— Не перебивай. Во время ритуала Микрайя погибла.
— Нет!
— Ритуал проводился в храме Феникса, — как ни в чем не бывало продолжал маг. — Чтобы не допустить смерти в своем храме феникс вернул душу из пустоты, но ошибся. Он вернул не ту душу, и теперь тело Микрайи принадлежит Кире. — Шемвеир и Ауэль уставились на меня, как папуасы на автомобиль.
— Не может быть.
— Может, и с этим поделать уже ничего нельзя.
— Значит, моя дочь мертва? — По щекам матери Микрайи катились слезы.
— Мам, но у Киры остались воспоминания Мики, она все знает и помнит, — Архир говорил тихо, но в тишине кабинета это прозвучало выстрелом.
— Какая память?! Моя дочь умерла, а ее место занимает неизвестно кто! — Шемвеир был в бешенстве.
— Успокойся, Кира приличная и умная девушка, не то что Микрайя. — Не, Корхимиар, по-моему, перегнул палку, сказав такое родителям.
— Да что ты знаешь о моей дочери, за все время вы виделись с ней всего пару раз.
— Мне этого было достаточно, чтобы понять какая это избалованная и никчемная девица. — Ого, у них с Микрайей, похоже, была взаимная нелюбовь.
Шемвеир соскочил с дивана, на котором они сидели вместе с Ауэль. Он наматывал круги по кабинету и в бешенстве орал Корхимиару, что он последняя сволочь, что у него нет ни капли сочувствия и тому подобное. Потом не выдержал Корхимиар, и Шемвеир получил сильный ментальный удар. Я даже не представляла, что помимо воздушников и псиоников такое умеет кто-то еще. Успокоившись на этом более ли менее, Шемвеир вернулся на диван к жене и замолчал. Ауэль сидела рядом с мужем молча, бедная женщина, вот у кого действительно горе.
— Замена нам не нужна, — Шемвеир кивком головы показал на меня. — Наша дочь умерла. Теперь у нас только один ребенок, а самозванку оставь себе, раз она так тебе нравится.
Вот тут меня перекрыло. Да как он смеет говорить обо мне как о вещи и называть самозванкой! Разве я выдаю себя за его дочь? — Нет! Я честно призналась, что Микрайя умерла, и я занимаю ее тело.
— Не смейте так говорить обо мне! Я не сделала ничего, чтобы заполучить это тело, кроме желания жить. А то, что ваша птичка ошиблась — я не несу никакой ответственности, хотя я рада, что снова живу. Если вы считаете, что это является преступлением, то я посмотрела бы на вас в такой ситуации. Когда вам 23 года и жизнь только началась, очень страшно умирать. Думаю, умирать в любом возрасте страшно. И не надо говорить аэрэ Корхимиару, что он уделял мало внимания Микрайе. Вы сами уделяли чуть больше. Постоянно в разъездах, вас никогда нет дома, поэтому вашей дочери и сыну постоянно приходилось жить в императорском дворце, где даже чихнуть нельзя, не посмотрев прежде по сторонам.
