― Блин, вот отстой.
Насилие
Наконец, мы с Ямазаки решили устроить бой в моей однокомнатной квартирке на шесть татами. Посреди пустой комнаты мы встали напротив друг друга в боевых стойках. Я подражал Брюсу Ли, которого недавно видел по телевизору. Ямазаки же позаимствовал «стойку журавля» из файтинг–игр.
Затем, мы попытались ударить друг друга. Но не успели мы начать, как я поскользнулся на полу и упал. Я крепко приложился затылком. От боли у меня даже выступили слезы.
― Не, это совсем не круто, ― пожаловался Ямазаки.
― И не говори.
― Мне от этого стало только еще хуже на душе. Придумал! Может лучше заняться этим в парке?
― Сначала давай закинемся наркотиками, раз уж они у нас есть. Не стоит их недооценивать только потому, что они легальные. Несмотря на это, они должны подействовать. Мы здорово повеселимся.
Наркотики и вправду подействовали. Приход от них бы таким жутким, что я думал, что умру.
Я думал, что мне действительно стоило умереть.
Однако, я не умер.
Я продолжал жить мрачной жизнью хикикомори. Но в тот день я должен был встретиться кое–с–кем. Когда наступил вечер, и улицы опустели, я съел свой запоздалый ужин. А когда совсем стемнело, я отправился в парк, что недалеко от моего дома. Летний ночной ветерок был прекрасен.
Я сел на скамейку и стал любоваться луной и звездами. Рядом со мной разгуливала черная кошка. Ее глаза сверкали, отражая свет уличных фонарей.
Ах, уже ночь. Да, было уже очень поздно.
Мисаки неожиданно появилась.
― Ты опоздал.
Она качалась на качелях, и заметив меня, резко спрыгнула с них. Черная кошка потихоньку подкралась к ней, и Мисаки взяла ее на руки. Кошка мяукнула, но сопротивляться не стала.
― Хорошая девочка. Сейчас я покормлю тебя, хорошо? ― Мисаки достала кошачий корм из сумки, что висела у нее за спиной. По–видимому, она кормила эту кошку каждый день.
― Кошки такие милые, тебе так не кажется?
― Да чего в них хорошего?
― Кошки всегда выглядят такими счастливыми, даже если они одиноки.
Я не совсем понял, о чем она говорила, но попытался ответить.
― Кошки неблагодарны.
― Я знаю.
― Она скоро забудет про тебя, Мисаки. Кормить её ― напрасное дело.
― Пока я буду давать ей еду, все будет хорошо. Она будет помнить меня. Не будь таким бессердечным. Ты будешь приходить в парк каждый вечер, верно?
Она мягко погладила кошку, пока та жадно поглощала еду. Закончив есть, она неспешно скрылась в кустах.
Мы сели на скамейку. Мисаки вытащила из сумки свой «Секретный Дневник».
