Она хвасталась, что выходит замуж за трудолюбивого государственного служащего, богатого и в то же время симпатичного. Короче говоря, за наилучшего возможного кандидата!
— Не стоит слишком много об этом думать. Не стоит ломать голову над чересчур сложными вещами. Я счастлива.
Голос её был жизнерадостным; похоже, она тоже успела подлечиться своими таблетками.
Когда мы шли сквозь толпу людей, она сказала:
— Нужно было тогда встречаться с тобой. Я ведь тебе очень нравилась, Сато?
— Я просто хотел с кем–нибудь переспать.
— Прости меня, пожалуйста. Наверное, не стоило нам тратить день за днём на карты.
— То, что мы расстались вскоре после того единственного случая… мне было непросто перенести.
— Может, это я виновата, что ты стал хикикомори.
— Ерунда, тут нет никакой связи. Скорее, какая–то другая чудовищная…
— Чудовищная организация?
— Да, да, точно! Огромная дьявольская организация смешала меня с землёй.
— Слушай, и меня тоже! Дьявольская организация и у меня всё украла! Может, мне уже ничего и не остаётся…
Она вдруг сообщила, что беременна.
— Ого! Ну ты даёшь! Ты станешь мамой! — я был поражён.
— Потому я и выхожу замуж. Всё, я преуспела в жизни! Встала на правильный путь. Теперь остаётся только идти вперёд, до самого конца, по прямому пути, — она шагала быстро, примерно в метре впереди меня. Я не мог увидеть, какое выражение было у неё на лице, но судя по тону, она искренне радовалась. Она была счастлива. Должна была быть.
— Это прекрасно. Прекрасно. Прекрасно, — я повторил одно и то же трижды, чтобы отдать подобающие почести началу её новой жизни.
— Тебя это не огорчает, Сато? — она замерла на месте.
— Нет, не особо, — я тоже остановился.
— Не знаю, почему, но мне ужасно плохо.
Мы вышли на улицу, где стояло несколько гостиниц. Хотя до вечера ещё было далеко, тут гуляли влюбленные парочки. Я почувствовал лёгкий трепет волнения.
— Может, нам покрутить романчик, а? — спросила она с улыбкой.
— Роман с молодой женой! Прямо как в кино! — ещё сильнее оживился я.
— А то как–то нехорошо, я ведь отдалась тебе только раз.
Мы стояли перед входом в гостиницу, глядя друг на друга. Мне очень хотелось остаться там с ней.
Мы оба смеялись:
— Ты ведь теперь счастлива, да? — спросил я.
— Ага.
— Громадной организации теперь тебя не достать, да?
— Ага, — снова сказала она.
— Тогда я иду домой, — ссутулившись, я тут же тронулся с места.
Проходя мимо, я бросил на неё короткий взгляд. Она плакала. Это казалось невероятным. Разве сложно такой дружелюбной и милой девушке обрести жизнь, полную счастья, спокойствия и процветания? Кто угодно позавидовал бы ей. Она так красива, что могла бы жить без всяких забот.
