Простите, простите, мне ужасно жаль, я совершенно не хотел всего этого. Я не думал, что всё так серьёзно. Поначалу я просто дурачился. Но теперь…
— Аргх!
Было больно. Очень больно. Болела грудь, её разрывало чувство вины. Я не хотел быть лоликонщиком или кем–то вроде. Но теперь, хотел я того или нет, я был первосортным лоликонщиком–хикикомори, самым ничтожным отребьем за всю человеческую историю.
Но всё же послушай: ты не прав. Ты заблуждаешься! Я не собираюсь запирать у себя в комнатке маленьких девочек, ничего такого! Я не намерен никого похищать! Ты ошибаешься. Не я виновен в этих грехах! Пожалуйста, выслушай меня! Верь мне! Не смотри на меня так! Не смотри на меня!
Но… красные портфельчики. И флейты. И невинные девочки, играющие в парке. Ах!
— Хочешь поиграть со старшим братиком?
— Я тебе конфетку дам.
— Просто задери юбочку.
— Давай сыграем в доктора.
— Вот тебе укольчик!
Мне конец, конец, конец! Провалиться мне под землю, умереть на месте, рассыпаться прахом и… Что за шум? Заткнитесь там…
— Сато! Ты ведь дома? Открой, пожалуйста! — звал кто–то издалека, — Сато! Ты жив там? Помер, что ли? Если жив, открой дверь, пожалуйста!
Кто–то ломился в двери моей квартиры. Однако у меня не было больше сил показываться людям. Оставьте меня в покое…
— Что, тебя и вправду нет? А я–то хотел одолжить тебе это восхитительное подпольное видео.
Я поднялся, вытер слёзы и открыл дверь.
Выслушав мой рассказ, Ямазаки нахмурился, и на лице его отразилось чистейшее отвращение:
— Ты заперся на целую неделю и всё время качал порно? Ты совершенно никчёмное существо.
— Вообще, это ты во всём виноват!
— Правильно, вали всё на меня, это ведь я виноват, что ты такой человек. А, Сато?
— И н–н–не совестно тебе так говорить, когда ты сам меня во всё это затащил?
— Я же сказал тебе, что это были просто прототипы для персонажа. Слушай, Сато, ты совсем сбрендил, если собрал тридцать гигабайт порнухи. Я даже приближаться к тебе не хочу. Не подходи, ты меня пугаешь!
— Г–грррр! — от злости я буквально покраснел. Кулаки мои дрожали.
— Н–ну, чтобы сменить тему, давай как следует обсудим наши планы по разработке игры. Я одолжу тебе эту кассету, идёт?
Выхватив плёнку из его рук, я ударил ей об колено и сломал пополам.
— Ч–ч–что ты творишь?… — запинаясь, начал Ямазаки.
В это мгновение я увидел единственный путь из мира лоликона.
Я взглянул на Ямазаки:
— Ямазаки.
— Что? За видео, пожалуйста, деньги верни.
— Лоликон бесчеловечен, он чудовищен.
