Брэк внимательно посмотрел на смуглолицего мужчину:
— Может, лучше отдадим ему тебя, святоша?
Тамар Зед с проклятьем схватился за кинжал, висевший у него на поясе. Рука Нордики резко взметнулась, обхватив его запястье, — Брэк с удивлением отметил, какие длинные у нее ногти.
— Нет, Тамар!
— Проклятье! Отпусти меня!
— Я же сказала: нет!
Разозлившись, она утратила все свое обаяние. Лицо Тамара налилось кровью. Кивком головы он показал, что подчиняется, но против воли. Нордика выпустила его руку и сказала:
— Помни, кто я такая, магианец. Не забывай, какими силами я владею, и заодно — кто из нас хозяин, а кто слуга.
Униженный Тамар Зед с клацаньем вогнал кинжал в ножны. Вид его говорил о том, что он предпочитает безоговорочно признать себя рабом медовласой девицы, нежели лишиться ее расположения. Но глаза его, обращенные на Брэка, были полны ненависти.
Нордика медленно обошла кругом гиганта, а ему вспомнилось, как Искандер говорил о том, что Тамар был виновником одержимости Нордики. Но, может, все обстоит совсем иначе? В этой паре она явно занимает главенствующее место. Столь же не вязалось с происходящим заявление офицера о семейной идиллии в доме алхимика до прихода туда магианца. Здесь крылась какая-то жуткая тайна. Наверно, было бы лучше для Брэка держаться от всего этого подальше, да теперь уже поздно. Нордика делала вокруг северянина круг за кругом, ступая мягко, по-кошачьи и внимательно с ног до головы разглядывая воина. Наконец она остановилась.
— Я подумала и решила, что ты мне не нравишься, варвар.
— Так же, как и ты мне, женщина.
— Мне не по душе любой, кто противится мне.
Выражение его лица было угрюмым и вызывающим.
— Но с другой стороны, дерзость добавляет тебе привлекательности.
Молниеносным движением руки она дотронулась до его щеки. Мягкая ладонь красавицы источала все тот же экзотический аромат с ужасным привкусом тлена. Сверкающие зеленые глаза насмешливо поблескивали.
— И все же не вставай у меня на пути слишком часто, варвар. Еще раз — и ты, такой большой и сильный, чудесно послужишь моим целям, став элементом земли, последним из тех, что требуются мне, дабы замкнуть круг четырех стихий и ветров.
Маловразумительными для Брэка были ее слова. Элементы? Круг ветров? Опять загадки. Колдунья дразнила его. Слова были лишь масками, за которыми скрывалась непостижимая истина. Что за истина? Это Брэк и пытался понять.
— Ради тебя же самого надеюсь, что ты внял моему предостережению, хотя я тем самым и лишаю себя удовольствия. В противном случае, — глаза ее потемнели до цвета изумруда, — мне останется пожалеть твою растреклятую душу и беспутную жизнь. Тамар?
