— Что-то я вас никак не пойму.
— Я хочу сказать, что любое кризисное положение имеет подоплеку. Вспомните хотя бы бедствия Египта или Содома…
Последовала напряженная пауза. Зеллаби почувствовал необходимость как-то разрядить обстановку.
— Не обессудьте, но бедствия древнего Египта я считаю не более чем скверным примером небесного запугивания. Подобная техника неплохо изучена и имя ей — политика силы. Что касается Содома… — тут он был остановлен предостерегающим взглядом жены.
— Э-э-э, — протянул викарий, намереваясь внести свою лепту в разрешение сложной ситуации, но не зная толком, как это сделать.
Анджела своевременно пришла ему на помощь.
— Вряд ли ваше беспокойство обоснованно, миссис Либоди. Классической формой господнего наказания является бесплодие, это верно. Но в истории не найти примера, где возмездие обрело форму плодородия. И что за странная идея — наказать женщину ребенком?
— А это, милочка, зависит от того, каким будет плод. На этот раз пауза продолжалась дольше. Все взгляды были прикованы к миссис Либоди. Доктор Уиллерс попытался поймать взгляд сестры Даниэла, потом вновь повернулся к Доре Либоди. Та не показывала вида, что всеобщее внимание ей неприятно. Она обвела всех виноватым взглядом.
— Извините, мне не хотелось вас расстраивать, — сказала она.
— Миссис Либоди, — начал доктор. Она протестующе воздела руку.
— Вы очень добры и хотите пощадить мои чувства. Но пришло время сознаться: я грешница. Появись мой ребенок на свет двенадцать лет назад — все было бы прекрасно. Теперь же мне предстоит искупить грех, вынашивая дитя, зачатое невесть от кого. Приговора судьбы не избежать. Мне только очень жаль, что из-за этого страдаете все вы.
Викарий, красный как рак и до крайности обеспокоенный, вмешался, не дав ей закончить:
— Я думаю, вы не осудите нас слишком строго… Задвигались стулья. Сестра Даниэла завязала беседу с миссис Либоди. Доктор Уиллерс наблюдал за ними, пока не заметил рядом с собой викария. Он ободряюще потрепал его по плечу.
— Боюсь, слова супруги явились для вас потрясением. Честно говора, я ожидал чего-то в этом роде. Крепитесь, друг мой и поскорее уложите Дору в постель — хороший сон все изменит. 3автра утром я к вам заскочу.
Четверть часа спустя все разошлись по домам, задумчивые и подавленные.
Политика, избранная Анджелой, имела значительный успех. Остаток января принес обретение столь полного душевного взаимопонимания между жителями Мидвича, что мы только диву давались.
