Левая подалась, и в зале вспыхнул режущий глаза свет.
Я вернулся туда, теперь уже внимательно оглядывая место преступления. Но прежде всего взгляд мой упал на Настю, плечи которой тихонько тряслись... а это был совершенно однозначный симптом.
Я обошел девчонку, встал перед ней – она склонила голову и сейчас казалась невысокой, ниже меня сантиметров на двадцать. По лицу ее текли слезы.
– Господи, какая же ты избалованная! – в сердцах сказал я, не в силах больше сдерживать накопившееся к ней неуважение.
Это был словно удар по лицу, даже хуже: она вздрогнула всем телом, всхлипнула, вдыхая воздух, и подняла лицо, устремляя в меня полный боли взгляд.
– Дурак! – сказала она сквозь слезы, – Я тебя спасти пришла! Отец приказал тебя убить!
Я замер, обдумывая, сколько процентов дал бы Приятель, анализируя эту ситуацию и проверяя, говорит ли она правду.
Верить не хотелось, потому что это создавало непредвиденные, ужасающие трудности. Но чтобы придумать такое в оправдание своей безответственности, нужно быть очень распущенным человеком, которым она мне не казалась.
– Ты уверена? – спросил я, меняя тон.
– Подожди, – всхлипнула она, – я пойду умоюсь... где здесь ванная?
– Кажется, дверь направо в конце корид.00 Ш@
Пока она умывалась, я восстановил в уме, как все произошло: убийца вошел в квартиру, пользуясь отмычками, которые сейчас лежали на полу, в углу перед ним. Он вывернул пробку, отключая свет, а когда Шаров встал из-за стола у окна, за которым работал, и на котором стоял горящий сейчас светильник, убийца шагнул в проем и выстрелил.
Пистолет был с глушителем, поэтому я услышал только шум падающего тела и предсмертный шаровский стон.
Затем убийца занялся тем, над чем работал Шаров – он сгреб все, что было на столе, в одну охапку и сложил бумаги в сумку, с которой хозяйки обычно ходят в магазин или на рынок.
Тут появился я, убийца услышал звук открывающейся двери и затаился в углу.
Он был готов стрелять, и выстрелил бы, если бы успел первым.
Но первым выстрелил я, выбрав его, а не его отражение в зеркале.
Сделай я другой выбор, скорее всего, был бы уже мертв. Дрожь прошибла меня, холодный пот выступил на висках. Нет, достаточно нервов для одного дня!
– Я все, – негромко сказала Настя, появляясь в проеме.
– Пойдем, – подхватил сумку, крепко взял девчонку за руку, и отправился отсюда подальше.
Перед выходом, правда, снова вывернул пробку и стер с нее отпечатки пальцев.
В подъезде и на улице по-прежнему никого не было.
