Усевшись на диван, Лагутин налил себе чаю и наконец спросил:
– Какие у вас вопросы? Мне несколько неловко, вы потеряли много времени, а я боюсь, что вряд ли подброшу вам что-нибудь интересное. Могу сказать вам искренне: для меня убийство Евгения совершенно непонятно. Это было как гром среди ясного дня. И все же если рассматривать какую-то версию как основную, то наиболее перспективной мне кажется убийство по личным мотивам.
– Могу я узнать, почему вы так считаете?
– Версию политического убийства я считаю маловероятной – не те масштабы, не тот уровень, не та политическая ситуация.
Область находится под твердым контролем одного политического лидера, серьезной оппозиции практически нет, а внутренние разборки не имеют такого накала, чтобы браться за пистолет.
Лагутин отхлебнул чаю и продолжил:
– Что касается бизнеса... Зимин отошел от непосредственного руководства финансовыми операциями, все силы отдавая работе в министерстве. Никаких невыполненных обязательств перед бизнес-партнерами нет. В этом я могу вас заверить потому что сам курирую все эти процессы. У Зимина в бизнесе от меня секретов не было.
Следовательно, остается одно. Попробуйте покопать личную жизнь Евгения. Думаю, именно там может быть ключ к разгадке этого преступления.
Я неожиданно спросил Лагутина:
– А что вас заставило пойти на беседу со мной, если нам практически не о чем говорить?
– Вам, видимо, не сказали, но сейчас уже не вижу смысла скрывать, что заказчиком расследования является группа людей, входящих в Губернский Экономический Совет. Могу пойти дальше и раскрыть вам мотивы, побудившие нас пойти на частное расследование. Несмотря на то, что я вам сказал выше, данное убийство может быть следствием чего угодно.
Попросту говоря, мы ни хрена не понимаем, что происходит, – даже сквозь дымчатые очки я углядел ту страсть, которую выражали глаза Лагутина. – Для того чтобы разобраться в ситуации и работать с более сложными версиями и ходами, мы должны исключить самые простейшие версии, а именно убийство на бытовой почве или на каких-то личных мотивах. Для этого были наняты вы. Вот, собственно, и все, о чем я могу вам сказать.
Чем скорее вы это сделаете, тем быстрее вы снимете ту неопределенность, которая воцарилась в делах и умах.
– К сожалению, мое время истекло, я должен ехать, – поставив чашку на стол, Лагутин решительно поднялся.
Поздно вечером я подводил итоги двухдневного расследования.
Они были скудны, и к помощи своего Приятеля я прибегать не стал. За два дня я переообщался с хреновой тучей всяких чинуш и бизнесменов, и каков результат? Главным было то, что они все твердили о своем непонимании причин происшедшего, ведущей версией они считают бытовую версию и сведение личных счетов. При этом лишь один Лагутин откровенно сказал, что ведущей эту версию они называют потому, что просто хотят убедиться, что ни политика ни экономика здесь ни при чем.
