– Стало быть, ты знаешь что сколько стоит, – заключил я.
Николай кивнул. – А не делился ли ты с кем-нибудь информацией по этому поводу?
– Да нет, я только спрашивал, правда ли, что такое возможно. Я просто не верил, что они могут столько стоить.
– Так-так, у кого ты спрашивал? – снова спросил я.
– Ну, у ребят в группе... – замялся Николай. – Только все это просто так, несерьезно. Просто общий вопрос, ничего конкретного. Я спросил, кто-то ответил. Да и знать никто не знает, где живет мой дядя. Войти к нему в квартиру тоже непросто...
– Хм, возможно, – пожал я плечами и закурил. – Тебе не предлагаю, потому что вредно. А у меня работа нервная.
Судя по всему, Николай действительно растрепал то, что знал, у себя на курсе. Что ж, Приятелю, видно, придется заняться грязной работой: проверить личные дела каждого, кто учится с Николаем, установить, кто из них приезжал в наш город и когда уезжал. Дело нелегкое и, возможно, бестолковое, но тем не менее необходимое. По крайней мере, еще одной версией будет меньше.
Замяв в хрустальной пепельнице окурок, я решил пройти в комнату. Это было необходимо, чтобы сделать паузу и собраться с мыслями. Непринужденно меняя обстановку, в которой протекала наша беседа, я намеревался успокоить Николая и больше расположить к себе. Тогда он мог бы спокойно думать над ответами и вспомнить важные детали.
– Слушай, а фамилии этих самых антикваров ты случайно не помнишь? – спросил я, не оборачиваясь, при входе в зал.
– Нет, фамилий дядя Сеня не называл, только имена-отчества.
Помню, чудные такие, – усмехнулся Николай. – Кудияр, что ли, а другой Асмодей. Ну, прям, как чернокнижники, колдуны какие-нибудь. Жуть! Ну как с такими можно дела иметь?
– Да дела можно и не с такими иметь, – ответил я, разглядывая обстановку. На полке серванта стояла фотография, где были запечатлены брат и сестра: Валентина и Семен. Потом я заметил еще один снимок, где их дети – Коля и Маша – сидели верхом на ослике, видимо, находясь где-то на юге. Хм, забавно. Внезапно это навело меня на мысль.
– Коля, покажи мне, пожалуйста свой фотоальбом, – вдруг попросил я его, и он растерялся. Зачем, видимо, подумал он.
Как-то Приятель намекнул на то, что преступник мог быть в близких отношениях с Клавой Ковальчук. А что, если это был знакомый самого хозяина? Или его родственников, который частенько бывал у Кузнецова дома. Среди них вполне могли быть и престарелый Гилевич, и таинственно исчезнувший Буханцев, и не менее таинственно погибший Саломеев.
